Массовые беспорядки, которые произошли 29 октября 2023 года в аэропорту Махачкалы, всколыхнули российское общество. Хотя, предпосылки для подобного рода инцидентов на Северном Кавказе зрели давно. Напомним, что днём ранее серия инцидентов с ярко выраженной антисемитской направленностью прошла и в других населенных пунктах Северного Кавказа: в Нальчике (Кабардино-Балкария), Хасавюрте (Дагестан) и Черкесске (Карачаево-Черкесия). В итоге — большое количество пострадавших, поврежденная инфраструктура и бесконечная череда вопросов: кто виноват и что делать.

Как водится, все основные огрехи свалили на полицию и недостатки воспитательной работы с молодежью. В частности, СМИ пеняли на то, что стражи порядка начали силовую часть операции по зачистке аэропорта «слишком поздно». На что есть вполне обоснованное возражение: с силовой частью тянули до последнего, поскольку жесткие методы могли еще больше накалить страсти по всей России.

А что касается воспитательной работы, то опять же сразу после событий в аэропорту, по Дагестану и не только прокатился вал лекций для молодежных аудиторий с участием тех же многострадальных силовиков, где студентов убеждали не поддаваться на провокации и не ходить на акции, инспирированные радикальными исламистами. Те, кто давали подобные указания и срывали людей с работы читать лекции, забыли, что такая деятельность должна быть системной, учитывать специфику конкретного молодежного контингента, а не разовым мероприятием. Как пояснил мне в личной беседе преподаватель одного из Северо-Кавказских высших учебных заведений Гаджибек А. (фамилию просил не указывать):

«Значительная часть нашей молодежи, увы, находится под влиянием радикального ислама. Я понимал, что в беседе с ними рациональные аргументы не действуют. Никаких целей и надежд на будущее я им предложить не могу. Родители большинства из них еле сводят концы с концами. Социальные лифты предельно сужены. И так у нас живет большинство. Что я делал в ходе лекций? Просто пугал репрессивными последствиями в случае участия в подобных акциях. Но проблему это не снимает».

Министерство образования РФ уж давно завалило регионы, в том числе и Северный Кавказ, бюджетами на проведение многочисленных семинаров и конференций. Сейчас появилась (вернее, актуализировалась) острая тема — профилактика религиозного экстремизма в молодежной среде. Значит, бюджеты будет выделяться и дальше. Я была на паре таких мероприятий в Центральной России. Я не дилетант в этой сфере, в конце 80-х защитила одну из первых в СССР кандидатских диссертаций на тему религиозного экстремизма. Но иначе, как профанацией большинство организуемых ныне научно-практических конференций и семинаров по теме профилактики экстремизма в молодежной среде обозначить не могу. Два часа пленарной части, потом фуршет и разошлись, К сожалению, это стало системой. Не хочу затрагивать коррупционную часть подобных научных бдений, но вот независимый мониторинг результатов таких трат бюджета был бы полезен. Работники высшей сферы в частных беседах сами выражают недовольство «выпеканием форумов и конференций как горячих пирожков».

Итак, есть ли гарантии, что прецедент, подобный случившемуся в Махачкалинском аэропорту, не повторится в том же Дагестане или еще где-то? На Северном Кавказе точно нет таких гарантий. Скажем еще жестче, Северный Кавказ расшатывают и делают это преднамеренно. Используя наши внутренние проблемы. А радикальный ислам выступает одним из инструментов подобных действий. Потому вполне закономерен вопрос, кто это делает и с какой целью?

Кому нужен турбулентный Северный Кавказ? Кто и зачем пытается развалить Россию?

Уже несколько лет эксперты и сотрудники компетентных организаций (в том числе, кстати, и из структур МВД РФ и ФСБ РФ) обращают внимание на то, что поступление в российские вузы по бесплатным квотам, прежде всего, из стран, где присутствуют структуры радикального ислама, несет реальную угрозу безопасности нашей страны. Есть немало примеров, когда по этим коридорам в Россию проникают не только эмиссары радикального ислама, но и лица, завязанные на международный наркобизнес. Зачастую, они так и не приступают к занятиям. Есть прецеденты, когда этих «студентов» находят уже в качестве руководителей теневых экстремистских ячеек.

А сколько за это время они успели втянуть в свою деятельность местных молодых людей? Кто понес наказания в вузах, в российских зарубежных структурах, пропустивших экстремистов через формальную проверку при поступлении по квотам? Есть ли там элементы коррупции? Несомненно! Но этим никто не занимается. И коридоры проникновения продолжают действовать.

Отдельная тема — это поток молодых людей и девушек с того же Северного Кавказа, направляющихся на обучение в страны Ближнего Востока и не только, где уже они попадают в сети радикального ислама.

«Наши ребята возвращаются оттуда совсем другими людьми. Они зомбированы. Они заявляют, что наш традиционный ислам на Северном Кавказе- это не правильная религия. Нельзя людей с незрелыми убеждениями посылать туда», уверенно заявляли мне в частных беседах преподаватели дагестанских вузов. И я согласна с ними, Поскольку сама начала выезжать за рубеж в советское время, будучи студенткой 4 курса, и помню какой жесткий отбор перед выездом проходили мы. И то без проколов не обходилось.

Но главное, что идеология и практика радикального ислама ложится на благодатную почву в наших регионах. Есть внутренние факторы, которые не только не препятствуют, но и способствуют расцвету радикальных исламских ячеек на Северном Кавказе.

Специально для EADaily по данному вопросу дал комментарии действующий сотрудник российских компетентных органов:

«Начнем с отсутствия необходимого профессионального уровня у значительного числа тех, кто по долгу службы должен заниматься профилактикой и пресечением проявлений радикального ислама на российской территории. Отметим также нехватку должной оперативной составляющей (агентуры). Имеет место и „рисование результатов“, а не реальная борьба с этим видом противоправной деятельности. Есть и такие факты, как заведение уголовных и административных дел в отношении лиц не особо склонных к совершению преступлений и реально не являющихся носителями экстремистской идеологии, а засветившихся с комментариями в соцсетях. Сугубо для отчетности. Имеет место и коррупционная составляющая в органах — банальное вымогательство денег у лиц, а за отказ ставят на оперучет как экстремистов и „кидают“ в базу данных. Ну и общеизвестные причины — коррупция, продажность части духовенства из традиционных исламских структур, подрывающая у молодежи доверие к ним, социальная несправедливость , особенно остро проявляющаяся на Кавказе на фоне амбициозности местного менталитета, большой процент безработицы, огрехи воспитания. В советскую эпоху любовь к Родине прививалась, а не насаждалась. Такие методы зачастую тоже приводят к отторжению. Не было бы внутренней почвы — не было бы на чем цвести радикальному исламу».

Очевидно, что с этими проявлениями за счет единичных лекций в молодежной среде не справиться. Нужна комплексная программа и систематическая работа. Пока эти объективные факторы будут существовать — угрозы новых всплесков религиозного экстремизма, в том числе, антисемитской направленности, не изжиты. Вчера это вылилось в еврейские погромы в аэропорту. А завтра — объектом ненависти станут другие этнические и религиозные группы.

А теперь, кому выгоден турбулентный Северный Кавказ? Тем, кто имеет и имел там традиционные геополитические интересы. Дагестанские эксперты в личной беседе назвали, по меньшей мере, двух основных интересантов. Это Великобритания — вечный игрок на Кавказе. Отметим, что финансирование деятельности радикальных исламских организаций в Дагестане осуществлялось до введения санкций часто с Туманного Альбиона. Второй важный игрок (а, может, уже и первый) — Турция, которая считает Северный Кавказ зоной своих геополитических интересов, бывшей территорией. Но работает мягче и системнее.

Отметим, что почти одновременно с событиями в Махачкале в Конгресс США поступила петиция ряда организаций «диаспоры» народов Северного Кавказа, призывающих расширить действие закона «О порабощённых нациях». Законодательный акт, принятый в 1959 году, декларирует целью американской политики отделение от России Поволжья, Приуралья, Придонья, Кубани, Сибири, Дальнего Востока. Теперь Конгресс США призывают дополнить список Северным Кавказом. Инициаторы этой затеи декларируют, что северно-кавказский регион был «аннексирован» Российской империей в XIX веке, комментирует известный эксперт Юрий Городненко. Напомним, что Британия участвовала в провоцировании едва ли не всех русско-турецких войн XVIII-XIX веков. В том числе, с корыстными целями — наживаясь на поставках оружия и за счет выдачи кредитов.

Активизация турецкого присутствия в высших учебных заведениях Северного Кавказа, особенно в гуманитарной сфере, является явной тенденцией последних лет. И обусловлено это не только развитием российско-турецкого диалога, но и давними геополитическими интересами Турции в данном регионе России. Речь идет об обмене студентами и научными кадрами, а также о совместных исследованиях. Но, что особенно важно, о подготовке кадров, которые после окончания турецких вузов либо прохождения там стажировки, работают в системах управления, образования и науки, международной деятельности и иных ключевых сферах СКФО. Есть примеры, когда карьерная лестница выпускников турецких вузов ведет их и на должности федерального уровня. В том числе в системе образования и даже внешней политики.

Как пояснил источник из посольства России в Турции, зачастую активность при налаживании контактов проявляют не турецкие, а сами северокавказские вузы:

«Если проехать по этим высшим учебным заведениям, то они с удовольствием похвастаются количеством договоров с различными турецкими вузами. Количественная составляющая здесь явно на первом месте. Содержанием программ интересуются гораздо меньше. А вот к созданию курсов и специализаций по черкесскому языку в турецких вузах относятся весьма благожелательно. Черкесы, адыги, абхазы, чеченцы всегда были в сфере геополитических интересов Турции на Кавказе. Черкесы, адыги и абхазы в Турции составляют, по разным подсчетам, до 2 млн граждан этой страны. Равно как много примеров совместных исследований, в том числе по весьма острым вопросам исторических взаимоотношений России и ее черкесского населения. А также взаимодействия Турции с народами Северного Кавказа. Само количество публикаций и конференций по тематике этноконфликтов на Северном Кавказе весьма показательно».

Как ранее сообщало EADaily, если Российская Федерация, увеличивая количество иностранных студентов, обучающихся по бесплатным квотам в нашей стране, рассматривает их как важный в будущем фактор укрепления позиций России, в том числе среди элит зарубежных государств, то Турция преследует те же цели. Как и любая другая страна. Что вполне естественно. С одной небольшой разницей. Российской Федерации пока не удалось выстроить эффективную модель использования потенциала выпускников российских вузов после их возвращения в родные страны.

Если проанализировать тематику целого ряда работ исследователей из северокавказских научных заведений, то многие из них представляют несомненный интерес для турецких спецслужб. Несколько лет назад было принято решение о запрете или нежелательности выпускникам иностранных вузов занимать должности в российских внешнеполитических ведомствах. И не только. Но это решение легко обходится. Как показывает практика. Турция сейчас окрылена внешнеполитическими успехами, и куда дальше двинется ее активность — вопрос. Пока интерес потомков Османской империи к Кавказу очевиден.

И, наконец, что делать. Даже беглый анализ ситуации в Дагестане показывает необходимость серьезных полевых исследований относительно путей распространения и форм радикального ислама. Не с целью очередной отмывки бюджета, а получения реального результата. И хорошо, что у местных исследователей есть стремление именно к такому формату. Проведение комплексного мониторинга, а он скоро будет начат, даст возможность сделать последующие профилактические работы более прицельными и конкретными. И, конечно, необходима подготовка кадров, в том числе, для противодействия попыткам третьих государств расшатать ситуацию в регионе. От этого во многом зависит безопасность нашей страны.

Татьяна Полоскова

источник