НЕ ВЕРНУВШИМСЯ ДОМОЙ НА ЗЕМЛИ КАВКАЗА ПОСЛЕ ФАШИСТВУЮЩИХ СТАЛИНСКИХ РЕПРЕССИЙ ПОСВЯЩАЕТСЯ

Снег срывался и падал на землю, напоминая саван и люди, наверное, впервые не были рады ему. Отовсюду слышался детский плач и женщины, не нарушая этикета горцев, тихонько успокаивали детей, стыдясь за то что им приходится брать их на руки. Поскольку делать этого при посторонних не позволяли обычаи горцев. Однако, сейчас на это никто не обращал внимания. Люди шли вереницей и было больно видеть их каменные лица, в глазах которых явственно читался один-единственный немой вопрос: за что?

Не было конца и края шествию, которое по белому снегу двигалось в сторону города Грозный, где людей — жертв фашиствующих сталинских репрессий ждала пугающая неизвестность...

В это же время, далеко от этого страшного места, в сытой Москве, в кремлевском дворце, слышались другие детские голоса. Они читали стихи и хором произносили заученную речь: "Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!" А неподалеку, на своем троне, держа в руках дымящуюся трубку, со свойственной ухмылкой восседал тот, кому все это посвящалось.

Пионерский горн, надрываясь, издавал в кремлевском зале звук, напоминавший гудок паровоза. Того-самого, который в это время уже увозил в страшную даль весь мой народ. Туда, откуда многие потом не вернутся, кормя казахские и киргизские степи своими изможденными телами. И лишь изредка весной об этом будут напоминать красные тюльпаны. Словно молчаливые свидетели той редкостно ужасной трагедии...

В бараке на окраине казахского поселка, куда стали заселять "врагов народа", на смертном одре, умирая от голода, лежал старик. Тихим голосом он подозвал к себе сына, стоявшего в сторонке, читавшего в это время молитву и старавшегося сдерживать слезы, нещадно вырывавшиеся из глаз. Слабеющим голосом умирающий прошептал:

- Не забывай свою землю, сынок. Не оставайся здесь как бы удачно не сложилась твоя жизнь. При первой же возможности возвращайся туда, где похоронены наши предки. Там на кладбище поставь мне камень. И молись за меня. А я буду слышать твои молитвы...

В этот момент на лице старика застыла улыбка. Его измученная душа наконец-то освободилась...

После этого пройдут долгие и томительные тринадцать лет, прежде чем сын сможет вернуться домой и выполнить последнюю волю умершего отца. Его глаза будут при этом устремлены на Восток. Туда, где он в последний раз слышал его голос. Теперь он не станет сдерживать слез, падающих на камень, поставленный им на кладбище. Которые, стекая орошали его родную землю. Ставшую для него как никогда родной, самой близкой и любимой...