Через пять лет после окончания Великой Отечественной, бывший агент советской контрразведки «Смерш» Александр Козлов по постановлению особого совещания при МГБ СССР был обвинен в разглашении секретных сведений и заключен в карагандинский исправительно-трудовой лагерь сроком на три года. Через тринадцать лет упомянутое постановление в отношении А.И.Козлова было отменено и дело о нем, за отсутствием состава преступления, прекращено. Бывший разведчик оказался полностью реабилитирован. Одновременно военный трибунал округа обратился к председателю комитета государственной безопасности СССР, с просьбой рассмотреть вопрос о представлении Александра Козлова к награде. 

…Война с гитлеровскими захватчиками застала Александра Козлова в военном училище Вышнего Волочка перед самой войной, эвакуированном из белорусских Калинковичей, куда будущий офицер пехотных войск, уроженец села Александровское Ставропольского края, приехал по комсомольской путевке. 

Впоследствии необстрелянного лейтенанта направляют на Западный фронт. Первый бой Козлов, назначенный помощником начальника штаба по разведке, принял под Ельней. Вооруженный до зубов враг рвался к Москве. Ожесточенные бои под Вязьмой закончились поражением для наших войск. Четыре армии попали в окружение. Выходили из вражеского кольца, как могли. Многим удалось вырваться. Избежал немецкого плена и Козлов, принявший батальон после гибели его командира.

Разбросанные самолетами листовки призывали создавать партизанские отряды с тем, чтобы развернуть борьбу в тылу врага.

Лейтенант Козлов сколачивал отряд на Смоленщине – в деревнях Селянка, Фенино, Громани, Калита. Здесь начинал он воинскую службу, знаком с людьми и лучшего места для развития партизанского движения, чем смоленские леса – не придумать. В отряд вошли бойцы, вышедшие вместе с ним из окружения, а также местные жители. В начале 42- го его отряд, входивший в общую группу отрядов, насчитывал 120 человек и имел в наличии мощное пехотное автоматическое оружие. 

После объединения отрядов в партизанскую дивизию «Дедушка», лейтенант Козлов назначается командиром 3-го батальона 1-го партизанского полка дивизии. Его батальон провел несколько наступательных и оборонительных боев с немецкими моторизованными частями в районе деревень Морозово-Петраново. Летом 1942 г. молодой офицер руководит оборонительными боями в районе г. Дорогобужа против регулярных немецких частей.

Вот тогда-то партизанском отряде и приглянулась ему лейтенант медицинской службы, военфельдшер Евдокия Вилкова (партизанский псевдоним «Галя»). В отряде она была разведчицей. Сыграли свадьбу… 

Стоило Красной Армии приостановить наступление в районе железнодорожной магистрали и шоссе Минск-Москва, фашисты тут же бросили против партизан шесть пехотных дивизий, две танковые, авиацию. Для расправы с партизанами была повернута фронтом с востока на запад 4-я армия противника. После ожесточенных боев на всех участках Дорогобужского партизанского края, партизаны решили выходить из окружения небольшими группами. Одну из них возглавил Козлов. Шли ночью, днем прятались в болоте или в зарослях. Изголодавшиеся, обессиленные. 

Когда увидели группу людей, одетых в советскую форму, обрадовались, как родным. Те разговаривали по-русски. Решили рискнуть. Стоило им выйти из укрытия, как их тут же окружили. Командира оглушили прикладом по голове. Группа переодетых в советскую военную форму людей, оказалась карательным отрядом, сформированным из предателей. 

Так, в годовщину Великой Отечественной войны, уцелевшие бойцы вместе с раненым командиром Козловым, оказались в плену. В Вязьме, в лагере для военнопленных, абверовцы подбирали агентов для немецкой разведшколы. Не прошли они и мимо высокого, ладного, с бесстрашным взглядом серых глаз, лейтенанта Козлова. 

- Комиссар? - спросил его обер-лейтенант. 

- Командир. Для комиссара я слишком молод, - без тени волнения ответил Козлов.

- Говорят, здесь ваша жена?

- Это так.

- Кто она?

Он рассказал.

Немец поинтересовался, как они познакомились, когда поженились. Удовлетворившись ответом, сказал:

- Вы мне симпатичны, и я хотел бы оказать вам свое покровительство. Я могу взять вас с женой к себе в часть. Мне нужны медицинские работники. Поскольку ваша жена медицинский работник, а у вас нет медицинского образования, то вы будете помогать ей. Я заберу вас отсюда. Это страшное место. 

В лагере почти не кормили. А то, что давали, трудно было назвать кормежкой. Каждое утро из бараков выносили трупы советских военнопленных.

- Я мог бы забрать вас прямо сейчас, - продолжал офицер, - но у меня нет места в машине. Я заберу вас завтра.

«Не знаю, к чему он клонит, и что из всего этого выйдет, но зато я увижусь с Галей», - подумал Козлов.

На следующий день их отвезли в деревушку с одной – единственной улицей, в километрах восьми от Вязьмы. Его поселили в домике с немецкими солдатами, ее - в другом конце улицы.

В здании штаба (то ли бывшего сельсовета, то ли правления колхоза) ему принесли еду, водку. Он поел, а к водке не дотронулся. Больше курил. Его мысли были заняты одним: где сейчас его жена, что с ней?

Так прошло три дня. На четвертый его привели к тому-самому офицеру. Еще в лагере Козлов отметил, что обер-лейтенант Гебауэр безукоризненно владеет русским, разговаривая без малейшего акцента. Хотя сам, как оказалось, чистокровный немец. С той только разницей, что родился в Харькове, где когда-то жили его предки. В первые дни Октябрьской революции его семья бежала в Германию. 

- Хочу знать все о вас. Все, все!

Козлов рассказал. Ему нечего было скрывать.

- Что вы знаете об искусстве, какими музыкальными инструментами владеете? Играете ли в шахматы?

Он играл на мандалине. Имел вторую Всесоюзную категорию по шахматам. Был чемпионом района.

- Я тоже люблю эту игру, - признался Гебауэр.

И приказал унтер – офицеру принести шахматы.

Игрок он был сильный, но Козлов выиграл у него все три партии. Тот начал нервничать. Козлов решил подыграть. 

- Не надо мне уступать, - сказал Гебауэр. – Возьмите свой ход обратно.

За игрой они беседовали. Абверовца интересовало все, что касалось личности Козлова. «Прощупывает», - решил Козлов. Незаметно стал поддаваться, и обер-лейтенант, наконец, выиграл. 

Как оказалось, обер-лейтенант неспроста допытывался. Гебауэр был начальником Абвер - группы и занимался вербовкой агентуры для разведывательной школы.

Немец все рассчитал и сделал безошибочный ход. Правда, теперь уже не в шахматной партии. Козлов подходил для школы: образован, правдив, сообразителен, как истинный шахматист умеет просчитывать ходы. А главное – у него, Гебауэра, остается заложница – беременная жена Козлова. 

Двумя днями позже, Козлов увидел подъехавшую к штабу легковую машину. Из нее вышли трое вооруженных людей. Двое – лейтенант и сержант в советской форме, и немецкий унтер - офицер. «Разведка, - решил он – Пленные не могут быть вооружены». 

На очередной встрече, готовясь к шахматной партии, Гебауэр перемешал фигуры и отодвинул в сторону. 

- На этот раз я вызвал вас не для игры. Хочу задать вам несколько вопросов. Как вы думаете, где вы находитесь?

- Мне кажется, что это немецкий разведывательный орган, - не раздумывая, ответил Козлов.

- Да? А почему вы так решили?

- Мне достаточно было увидеть тех, кто приехал сюда недавно в автомобиле.

- Вы наблюдательны. И это хорошо. Потому что облегчает мою задачу. Да, я представляю немецкий разведорган – «Абвер». И у меня есть к вам предложение. Не скрою, вы симпатичны мне, но этого недостаточно для того, чтобы я смог оказывать вам свою поддержку. Первое. Если вы дадите свое согласие, то будете направлены в нашу разведывательную школу, где пройдете обучение, а после окончания окажетесь заброшены в тыл Красной Армии с заданием исключительно разведывательного характера. Не диверсионного. Второе. Если вы не согласитесь, то я вынужден буду отправить вас обратно. С женой вы больше не увидитесь. Вас отправят в разные лагеря. Что будет дальше – знает один Бог. 

Обер-лейтенант лукавил. Кроме него и Бога, что будет с ним дальше, знал и сам Козлов: его уничтожат.

- Через сутки, - продолжал Гебауэр, вы скажете мне о своем решении. Только одно слово: «да», или «нет». Вам будет предоставлена возможность встретиться с женой. 

Он давал ему право выбора. 

Пока время работало на Козлова. Нужно было найти единственно правильное решение, от которого будет зависеть не только их с Галей дальнейшая судьба, но и жизнь. В любой момент она может оборваться. Они ведь еще совсем молодые, у них столько планов. Всю ночь Козловы не сомкнули глаз: размышляли, советовались. «Умереть мы всегда успеем, - решили они.- Надо бороться».

- Ну, что? – спросил его на следующий день Гебауэр.

- Да, - твердо ответил Козлов.

- Вы сделали правильный выбор, сказав «да». Вы будете направлены в немецкую школу, где пройдете обучение. Что касается вашей жены, то пока она останется здесь. Позже переедет в Смоленск. Там ей будет предоставлена квартира и полное обеспечение немецкого командования. У нас женщины не работают. Нам будет достаточно вашей работы.

На следующий день Козлова привезли в Смоленск. После оформления необходимых документов, доставили в разведывательную школу «Сатурн», расположенную в деревне Катынь. Ему дали псевдоним Меньшиков и зачислили в группу радистов. 

…Борисовская разведывательная школа была организована летом 1941 г. Абверкомандой 103. Первое время она размещалась в бывшем военном городке (6 км. Южнее Борисова по дороге на Минск).

В феврале 42-го школа была переведена в дер. Катынь, в 23 км. От Смоленска.

В ней одновременно обучалось около 150 человек, из них - 90 – 100 - агентов-разведчиков и 50-60 радистов. Срок обучения разведчика 1-2 месяца, радистов – 2-4 месяца.

При зачислении в школу каждому разведчику присваивалась кличка. Категорически запрещалось называть свою фамилию и расспрашивать об этом других. 

Подготовленные агенты перебрасывались в тыл Советской Армии, главным образом на центральных участках Фронта, а также в Московскую, Калининскую, Рязанскую и Тульскую области. Часть агентов имели задание пробраться в Москву и осесть там.

Кроме того, обученные в школе агенты засылались в партизанские отряды для выявления их дислокации и местонахождения баз. 

…Немецкий разведывательный и контрразведывательный орган «Абвер» (в переводе «Отпор», «Защита», «Оборона») был организован в 1919 г. на правах отдела военного министерства Германии и официально значился как контрразведывательный орган рейхсвера. В действительности же с самого возникновения «Абвер» вел активную разведывательную работу против Советского Союза, Франции, Англии, Польши, Чехословакии и других стран. 

С 1935 по 1943 гг. «Абвер» возглавлял адмирал Канарис, а с января 1944-го по январь 1945- до ее расформирования – полковник Ганзен.

В связи с переходом фашистской германии к открытой подготовке агрессивной войны в 1938 г. была произведена реорганизация «Абвера», на базе которого было создано Управление «Абвер-заграница» при штабе верховного командования вооруженных сил Германии. Перед этим управлением была поставлена задача организовать широкую разведывательную и подрывную работу против стран, на которые готовилась напасть фашистская Германия, в первую очередь против Советского Союза. В соответствии этими задачами в Управлении «Абвер-заграница» было создано пять отделов:

- Абвер 1» - разведка

- «Абвер 2» - саботаж, диверсия, террор, восстания, разложение противника

- «Абвер 3» - контрразведка

- «Аусланд» - иностранный отдел

- « ЦА» - центральный отдел

Перед войной немцами было создано 17 абверкоманд: шесть разведывательных, пять контрразведывательных и шесть диверсионных.

Абверкоманды и абвергруппы с подчиненными им разведывательными школами являлись основными органами немецкой военной разведки и контрразведки, действовавшими на советско-германском фронте. Абверкоманда 103 была придана немецкой армейской группировке «Мите». Полевая почта № 09358 Б, позывной радиостанции «Сатурн». Начальником команды 103 до мая 1944 г. был подполковник Герлиц Феликс. 

В первый период своей деятельности абверкоманда вербовала агентуру из среды русских белоэмигрантов и участников украиснких и белорусских националистических организаций. С осени 41-го агентура вербовалась главным образом в лагерях военнопленных в Борисове, Смоленске, Минске, Франкфурте на Майне. 

Осенью 1942 г. при абверкоманде была создана Борисовская разведывательная школа в которой проходило подготовку большинство завербованных агентов. Из школы агентура направлялась в пересыльно-переправочные пункты, известные под названием С – лагеря и штатс-бюро, где получала дополнительный инструктаж по существу полученного задания, экипировалась согласно легенде, снабжалась документами, оружием, после чего передавалась в подчиненные органы абверкоманды.

Переброска диверсионной агентуры в тыл советских войск проводилась при помощи самолетов и пешим порядком группами от двух до пяти человек (один радист). Агенты получали задания организовывать подрыв поездов, железнодорожного полотна, мостов, уничтожать оборонительные сооружения, военные и продовольственные склады и стратегически важные объекты, совершать террористические акты над офицерами и генералами. Советской Армии, партийными и советскими руководящими работниками. Агентам –диверсантам давались и разведывательные задания сроком от 3 до 5 и более дней, после чего агенты по паролям возвращались на сторону немцев. Агенты с заданиями пропагандистского характера перебрасывались без указания срока обратного возвращения. 

Донесения агентов о произведенных ими диверсионных актах проверялись.

На советско-германском фронте действовали 6 диверсионных команд. В подчинении каждой абверкоманды находилось от 2 до 6 абвергрупп. 

… Шли дни, месяцы. Нервы Козлова были напряжены до предела. Он знал, что немцы отслеживают каждый его шаг, но они и виду не подали, что следят за ним или не доверяют. Через четыре месяца курс обучения был закончен, но его не спешили забрасывать в тыл Красной Армии. Он понял причину задержки: Галя ждала ребенка. Немцам нужен был еще один заложник. 

С женой ему разрешали видеться каждое воскресенье. 

Когда она родила, шеф абверкоманды 103 («Сатурн») подполковник Герлиц поздравил Меньшикова с рождением сына. А через несколько дней сообщил печальную весть о смерти младенца. 

В Смоленске агенту разведшколы Абвера (органа разведки и контрразведки фашистской Германии) «Меньшикову» поручают первое ответственное задание: связаться с группой под Москвой, передать питание для радиостанций, различные бланки документов и пятьсот тысяч рублей. 

22 июня 1943 г. на скоростном бомбардировщике «Дорнье – 217» Козлов («Меньшиков») в форме гвардии капитана глубокой ночью был сброшен на парашюте вблизи Тулы. Приземление было удачным. По инструкции парашютисту предписывалось скрыть следы своего появления. «Меньшиков» намеренно игнорировал строгое предписание секретной инструкции. Разрядив пистолет, он стал прислушиваться. Ночь была тихая, лунная. Теплый ветерок донес фырканье лошадей. Пошел на звук. На освещенной лунным светом поляне трое бойцов пасли лошадей. Козлов подошел, попросил прикурить. 

- Что за часть здесь стоит? 

- А вы откуда? – задал встречный вопрос один из армейцев, недоверчиво посмотрев на незнакомца. 

- Мы только что прибыли. Будем располагаться рядом с вами. А сейчас, отведите меня к своему командиру. 

Шел четвертый час ночи.

Заспанный командир роты встретил незнакомого офицера с недовольным видом.

- Я вас слушаю.

- Проводите меня к начальнику штаба полка. Я из разведотдела штаба фронта. 

Начштаба полка 323-й стрелковой дивизии майор Иванов, вызванный ординарцем по приказанию представителя фронта, коим представился капитан, прибыл незамедлительно. 

- Я из разведотдела штаба фронта, гвардии капитан Раевский, - представился Козлов и протянул документ, отпечатанный на шелковом полотне. 

«Предъявитель сего, - говорилось в документе, - гвардии капитан Раевский А.В. является сотрудником разведотдела штаба фронта и выполняет задание Военного Совета. Прошу Командиров всех степеней и рангов оказывать гвардии капитану Раевскому А.В. помощь в содействии выполнения его задания. Командующий фронтом. Член Военного Совета. Начальник штаба». Подписи. Печать.

Он отказался отвечать на вопросы, а также следовать к командиру полка. 

- Нет ли в полку кого-нибудь из представителей фронта? – спросил Раевский. 

Майор связался по рации, сообщил.

- Вы гвардии капитан? – радостным возгласом встретил Козлова прибывший майор. – Идемте.

Зашли в палатку.

- Слушаю вас.

- Я – с той стороны. Мне нужно срочно связаться с представителем контрразведки «Смерш».

- С какой такой стороны?! 

- С немецкой.

Майор переменился в лице. 

- Панов! Арестовать его!

Приказали раздеться. Обыскали. Нашли не заряженный пистолет. 

- С чем, с каким заданием?- продолжал обескураженный майор.

- Об этом я скажу в Москве. Ваша задача – доложить обо мне выше стоящему начальству. 

- Я знаю, как и без начальства с тобой поступить. Сейчас выведу и расстреляю, к чертовой матери!

- Я уже сказал. Об этом узнают там, где это положено. 

- Скажешь!

- Вы отлично знаете, что в данной ситуации вы обязаны немедленно доложить своему начальству. Обязаны! – Твердо подчеркнул Козлов. – И не вы будете принимать решение. Я требую! 

Вскоре прибыл полковник …

 

 Из протокола допроса задержанного германского шпиона Раевского:

 

Вопрос: Каким образом вы оказались на территории нашей страны?

Ответ: 21 июня 1943 года я был спущен на парашюте с немецкого самолета над расположением той воинской части, где нахожусь сейчас.

Вопрос: Для какой цели и в качестве кого вы были спущены на парашюте?

Ответ: Я являюсь немецким разведчиком, посланным в тыл Красной Армии для выполнения специального задания.

Вопрос: Назовите ваше настоящее имя? 

Ответ: Козлов Александр Иванович - мое настоящее имя.

 

- Вы не обижайтесь на майора,- извинился генерал сразу после допроса. - Еще молод, горяч... Сегодня же вас доставят в Москву.

После разговора с глазу на глаз, оба потребовали от начштаба полка роту автоматчиков для поиска немецкого парашютиста и отдельно сброшенного чемодана с вещмешком. 

…Позже, в объяснительной записке майор Иванов писал о том, что рассказ и нервозное состояние капитана Раевского вызвали у него подозрение. И гвардейский значок на его гимнастерке был прикреплен по-старому, а не по недавно измененной инструкции. Когда нашли вещмешок и чемодан, капитан вскрыл его и достал оттуда несколько сухих батарей, обмундирование, пилотки, погоны, большую, с сургучными печатями и надписью «Москва. Наркомфин», упаковку, в которой находились несколько пачек сторублевых купюр. Содержимое чемодана не интересовало капитана. Это усилило подозрения начштаба полка Иванова, что Раевский и есть немецкий шпион, сброшенный на парашюте.

 

«Совершенно секретно. Начальнику Главного Управления контрразведки «Смерш» КО комиссару государственной безопасности 2 ранга тов. Абакумову. 

 

«Согласно Вашему приказанию, направляю в Ваше распоряжение немецкого разведчика Раевского, с материалами следствия, документами и вещественными доказательствами, согласно протокола обыска.» 

Заместитель нач. ОКР «Смерш» 11 Армии подполковник Архипов»

 

В Главном Управлении контрразведки «Смерш» (Смерть шпионам) его внимательно выслушали. Факты, изложенные Козловым относительно его личности, подтвердились. Помог случай. В это время в Москве находился на излечении в госпитале командир партизанского соединения «Дедушка», который и подтвердил показания Козлова. 

После тщательной проверки решили начать операцию с его непосредственным участием Козлова. Он сам предложил использовать такой вариант: крайне рискованный, но единственно верный. К тому же, на вражеской стороне осталась «Галина». Он должен был вернуться в «Сатурн». 

В его задачу входило сообщать сведения о заброшенных агентах, заниматься их перевербовкой, с последующим использованием в интересах советской контрразведки. 

- Вы сделали большое дело, лейтенант Козлов, - сказали ему в Главном Управлении контрразведки. Теперь от вас многое зависит. Завтра поедете по своему адресу и передадите по назначению все, что положено. Мы установили местонахождение немецкой группы, и теперь они под нашим наблюдением. В общем, игра началась…

Вскоре Абакумов докладывал лично Сталину о разработке операции с двойным агентом. И получил на это санкцию Верховного Главнокомандующего. 

Задание разведчика Козлова назвали «Байкал – 60». 

О получении от «Меньшикова» долгожданного груза немецкий агент немедленно радировал своим хозяевам. 

В районе деревни Сухиничи он должен был перейти линию фронта, к месту расположения немецкой дивизии, командование которой было осведомлено о сроках возвращения агента «Меньшикова» с вражеской стороны. Его пароль был «Штаб Смоленск». 

Перед возвращением майор Честнейший провез двойного агента Козлова на легковушке по всему пути следования, определенному ему начальником разведшколы. 

 

Из докладной записки тов. Абакумову заместителя начальника 3-го отдела ГУКР «Смерш» подполковника Барашникова:

 

«В связи с добровольной явкой в органы контрразведки «Смерш» и откровенным поведением на следствии агента-связника германской разведки «Раевского»-«Меньшикова»-Козлова представляется возможным его перевербовать, подготовить и как выполнившего задание немцев перебросить обратно за линию фронта.» 

 

…Переход через линию фронта закончился благополучно. Правда, сразу пересечь линию фронта агент «Меньшиков» не смог из-за сильного перекрестного огня. По пути, когда полз, потерял кобуру с пистолетом. Услыхав впереди немецкую речь, остановился и крикнул по-немецки, чтобы не стреляли, что он германский разведчик. Его обыскали, отвели к своему командиру, которому он назвал пароль: «Штаб-Смоленск». Капитан попросил его дать сведения о расположении войск Красной Армии и системе обороны на участке, где он проходил. Меньшиков рассказал все, что видел. Потом его отвезли в штаб полка, оттуда на мотоцикле в штаб дивизии. Через день в сопровождении фельдфебеля Ковальского он прибыл в Смоленск.

В конце июля 1943 г. агент германской разведки «Меньшиков Александр Данилович» в подробном письменном отчете уже докладывал шефу абверкоманды 103(«Сатурн») подполковнику Герлицу и командованию Катынско-Борисовской разведшколы о выполнении задания в советском тылу. 

Вскоре он был назначен инструктором по обучению агентов германской разведки, затем преподавателем. Начальник школы вручил ему бронзовую и серебряную медали « За храбрость». Всего за период работы в разведшколе его награждали пять раз. В сентябре 1943 г. ему присвоили звание – подпоручика, а в марте следующего года, теперь уже начальник учебной части «Меньшиков», стал капитаном. 

Ему поручили вести предметы по организации Красной Армии, разведке, топографии, строевой и физической подготовке, а также политзанятия. Вместе с капитаном Утовым и зондерфюрером Кваком он выезжал в лагерь особого назначения РОА и вербовал среди военнопленных будущих разведчиков.

Теперь Козлов мог уже сам вербовать агентов, которые при засылке на советскую территорию сообщали соответствующим военным органам нашей страны о деятельности «Сатурна». Многие из курсантов попали в эту школу не по собственной воле, искали возможность вернуться к своим. За несколько дней до вылета он рекомендовал своим слушателям постараться собрать как можно больше сведений о немецком и русском руководстве школы, а самое главное – о разведчиках, с которыми курсанты обучались и о которых знают, что они как немецкие шпионы засланы в советский тыл. Они так же, как и он, после заброски в советский тыл сдавались советскому командованию и требовали встречи с представителями разведки фронта, НКВД или контрразведки «Смерш». Те, кому они называли пароль: «Байкал-61» знали, что они от агента «Меньшикова»- Козлова. Заслуга советского разведчика Козлова не только в том, что он успешно перевербовывал немецких агентов на советскую сторону. Благодаря ему, сотрудники госбезопасности сумели проникнуть в немецкий разведорган «АБВЕРКОМАНДА – 103», осуществлявший подрывную работу на московском направлении и добыть данные на 127 агентов германской разведки, подготовленных к переброске или переброшенным в советский тыл. «Байкалом-60»-«Меньшиковым»-Козловым была подробно освещена деятельность разведшколы, собраны данные на 29 официальных сотрудников и 57 агентов германских разведывательных органов. Из числа агентуры противника и обслуживающего персонала им завербовано 7 человек: агенты «Титаренко», «Гунн», «Березовский», «Вишневецкая», «Санин», «Ирина» (его жена), и повар разведшколы Матусевич. За исключением «Березовского» все они явились в органы «Смерш». 

Кроме того, «Байкал-60» добивался отчисления из разведшколы наиболее преданных немцам агентов и контрразведчиков, расшифровывал путем опроса в присутствии других агентов, вновь прибывающих в школу разведчиков, а также выделял для направления в тыл Красной Армии слабо подготовленн6ых агентов.

В апреле 1945-го «Сатурн» и разведшкола прекратили свою деятельность. «Меньшиков» оказался эвакуирован вглубь Германии, где в марте 45-го сдался в плен американским войскам и был передан советской миссии в Париже. 

Возвратившись на родину, Козлов представил в органы госбезопасности подробный отчет о деятельности разведшколы. 

Лишь через пятнадцать лет после окончания войны Козлов узнал, что за участие в партизанском движении на Смоленщине, в 42-м он был награжден орденом «Красной Звезды». 

Александр Иванович Козлов награжден орденами «Красной Звезды» и «Красного Знамени», Отечественной войны 1 и 2 степеней. В белорусском городе Борисове, Почетным гражданином которого Александр Иванович Козлов является и поныне, также установлен его бронзовый бюст. 

Легендарный разведчик также Почетный гражданин родного села Александровское Ставропольского края.

В историческом музее г. Горячий Ключ Краснодарского края, в котором А.И.Козлов проживал с 1974 года до самой смерти в 2008 году, находится копия этого бюста. 

Легендарный разведчик также прототип одного из персонажей романа Василия Ардаматского «Сатурн почти не виден» 

- Сколько лет прошло, а мне до сих пор не верится, что моя военная судьба сложилась столь удачно, - сказал Александр Иванович в последние дни своей жизни. Случай даровал мне один шанс из тысячи, и я сумел им воспользоваться. Все три года пребывания в «Сатурне» я ходил по острию ножа. В любой момент я мог быть раскрыт. Ведь одно неосторожное слово, один опрометчивый шаг – и мне конец. Я не мог этого допустить. От меня зависела судьба операции, жизнь Гали, да и моя собственная. А то, что выпало на мою долю, - подозрения, бесконечные проверки советских военных органов, допросы и прочее, – наверное, те необходимые испытания, через которые мне нужно было пройти. Время было такое… 

О его подвиге написаны книги, сняты кинофильмы, 

Военная выправка, острая память, лаконичная речь, ясность ума, независимость суждений – вот стержень его незаурядной натуры. Человека, который, казалось бы, в безвыходном положении, сумел найти выход и сделать невозможное – под своим личным руководством поставить работу большей части агентурной сети разведшколы Абвера на службу советской контрразведки «Смерш».