Нечасто сваливались радости на голову полковника Скрыбочкина. Но однажды ему повезло по-крупному. В День Святого Валентина, прямо в суде - посреди толпы обманутых какой-то лопнувшей акционерной компанией - задавили полковничью тёщу, смирную с виду бабульку, никого не обижавшую, кроме, конечно, врагов в собственной семье.

Невзирая на отсутствие дома супруги, Скрыбочкин решил не затягивать с похоронами. Посему пригласил всегда разделявшего с ним праздники прапорщика Парахина - и, заглянув по дороге на полчаса в ресторан, - направился в сопровождении последнего в больничный морг, дабы получить на руки покойную.

Однако в пункте назначения случилась незапланированная подлость. Скрыбочкин долго вглядывался в лицо предъявленной старушки, а затем вздохнул:

- Внешность на нашу не похожая. Подозрительная. Кажись, не моя это сродственница. 

- Ить даже я припоминаю, - добавил Парахин, поправляя в кармане бутылку «Метаксы».- У нашей передни зубы были золотые. А тут - железо обыкновенное. Неправильно так людей дурить.

- Фу-ух, - утёр бахилом вспотевший лоб полутрезвый санитар. - Работать с клиентами все тижалее становится. Раньше я такого не видел, чтобы до последнего зуба подсчитывали. Вон, глядите: бирка на ноге соответствует квитанции - значит, берите, кого выдают.

Полковник, выхватив у Парахина из кармана бутылку, отхлебнул два глотка. И, подперев щёку санитара вздрагивавшим от предвкушения скандала кулаком, просипел сквозь ноздри:

- Ежли не знайдёшь кого положено, то мы с тобой исделаем што следует.

- Ис-справимся, - понял санитар. - Пройдёмте в холодильник.

Следующие полчаса они ворочали трупы с боку на бок. Подходящего не находилось. Одну тощую тётку, правда, хотел облюбовать Парахин:

- У этой, гля, кольцо обручательное. Может, её возьмем?

- Да не золото это, - пожаловался санитар. - Бронза, я проверил.

- А тогда веди меня к руководству! - рассвирепел Скрыбочкин, стараясь не возвращать «Метаксу» синему от огорчения Парахину. - Счас я тебе покажу, как чужих покойников налево запускать!

На выходе из холодильника их встретила вереница озабоченных родственников.

- Что случилось? - поинтересовался кто-то. - Почему задерживают с раздачей?

- Дак вообще радуйся, ежли не с пустыми руками отсюдова удалишься, - полковник сдвинул фуражку на затылок, шагая мимо. - Чему я сильно удивлюся.

- Тута, похоже, заграница за наш счет поживляется, - печально хихикнул прапорщик. - Потому как здесь хоть шаром прокатись, а нужного лица не увидишь.

На заждавшихся получателей его реплика возымела каталитическое действие. Из толпы раздались возбуждённые реплики:

- И вправду, пора прекращать эти безобразности! У нас демократия! Кончилось время, когда людей заставляли стоять в очередях!

- Небось по знакомству через задний ход выдают как с добрым утром! Или за деньги! У кого кошелёк толстый, тех сейчас уважают!

- Да просто раздербанивают усопших на унутрение органы! А что, ноне это запросто! Для трансплантациев!

- А нас тут маринуют, подлюки!

- Надо самим организовать выдачу!

И пока полковник и прапорщик пинали санитара в направлении кабинета начальника морга, граждане ворвались в помещение холодильника и принялись, пихая друг друга, растягивать мертвецов по домам. В тесноте и неразберихе случались ошибки. Так, двое еле державшихся на ногах мужиков затеяли единоборство над телом неопределённого вида, доказывая окружавшим, что это единоутробный папахен каждого из них. А другой дядька в порванном до самых пят жилете безуспешно бегал у всех по ногам за юркой старушкой со взваленным на плечо покойником, обвиняя её в том, что она своровала у него из-под носа братана, хотя дядька и опознал родственника по синякам на роже. Вскоре дело переросло во всеобщую драку. Которую Скрыбочкин застал близившейся к финалу, волоча за шиворот полузадушенно возмущавшегося начальника морга Отара Тухлидзе.

- Бардак тут, а не морг, - приговаривал позади Парахин. – Даже похужей бардака, потому что тел на всех не хватает.

- Наверное, бирки санитары перепутали, - сипло оправдывался Тухлидзе. - Могли по ошибке кому-нибудь вашу бабушку выдать.

- Это мне слушать даже не интересно! - проорал Скрыбочкин, сшибив кулаком какую-то зазевавшуюся тень. - Ты мне положенную покойницу предъяви, коли сам ещё хочешь живьем по свету походить!

Тут Тухлидзе повезло. Он наткнулся на труп кладбищенского некрофила Лошадиди с осиновым колом в спине:

- Так вот же она, - истерично захихикал начальник морга, который всё равно уже не видел другого выхода из холодильника. - Я же говорил, что бирки перепутали!

- А морда отчего у ней почернелая? - засомневался Парахин.

- Наверное, смерть у нее была тяжёлая, - нашелся Тухлидзе.

- Это точно, - покивал Скрыбочкин, перевернув некрофила сапогом, чтобы разглядеть осиновый кол. - Упреждал её, дуру, штоб по очередям за акциями не шаблалась: там же придурки одни собираются - гля, до чего челувека замордовали, опознать невозмжно...

- Может, не она это? - подступил Парахин к Тухлидзе. - Ты можешь подобрать нам кого-нибудь более подобающего?

- Да ведь никого уже в холодильнике не осталось, - разрыдался тот. - Всех растащили эти хулиганы!

- Раз так, то не будем торгуваться, - решил Скрыбочкин. - У меня захоронение на завтра назначено. Не стану ж я сурьёзное мероприятие из-за пустяка срывать.

Они погрузили труп на спину Тухлидзе и пошли втроём останавливать попутный транспорт.

Скрыбочкин не знал, что на самом деле всё было не так. То есть, его тёща, разумеется, приняла участие в развернувшейся на почве ценных бумаг потасовке. Но принимать смерть она и не думала. А просто, перекалечив посильное количество народа, вскоре была доставлена с истоптанным черепом в реанимацию в качестве неопознанного лица.

Она не сообщила своего имени, потому как была человеком старой закалки и боялась политического ярлыка за учиненные с её помощью беспорядки. Тёщины документы лежали в сумочке, которая утерялась в потасовке и затем была найдена в ногах задавленной толпой посторонней бабульки. Отсюда проистекла ошибка, и данная чужеродная старушка была отнесена на счёт Скрыбочкина.

...Пока ничто не омрачало радость полковника. Он сидел дома, отмечая с Парахиным первый свободный день после похорон. А его тёща, между тем, оклемавшись, сбежала из-под капельницы и двинулась домой на общественном транспорте.

Когда она появилась на пороге в двух левых тапочках и больничном халате, Парахин перекрестился:

- Привидение...

А Скрыбочкин, поперхнувшись водкой, потянулся к пистолету.

- Да ты чё, милай? - засуетилась старушка. - Али сродственницу с пьяных мозгов признать затруднился?

- Тогда предъяви документы! - испуганно гаркнул Скрыбочкин.

- Потеряла я их, в драчке-то, - заулыбалась ответчица.

- А ну, кум, попридержи-ка её пять минут, покамест я всё улажу, - шепнул полковник через стол.

Парахин схватил поздно опомнившуюся, но всё же выставившую зубы и принявшуюся плеваться бабульку. А Скрыбочкин метнулся к телефону и, вызвав знакомого психиатра по фамилии Биздик, сообщил тому:

- Тут ко мне в дом сумасшедшая ворвалася, с манией величия: тещей моей представляется. Ты б её забрал от греха.

- Буйная? - Биздик подмигнул разминавшим кулаки санитарам.

- Навроде того.

...Когда полковничья тёща была увезена психиатрической бригадой, Парахин промакнул половиком царапины на лице и, разливая по стаканам, заметил:

- Вроде б и похожая, зараза...

- А мне-то што теперя, - встрепенулся Скрыбочкин. И вывалил на стол кипу похоронных документов:

- Бумаги-то, главное, в полном порядке, гляди! А жисть у нас – она бумагам должна соответствовать, - он поднял свой стакан. - Ты давай, допивай быстрей. Или забыл: мы сегодня ещё собиралися по бабах закатиться…