НАШИ ЛИТЕРАТОРЫ

В лунном сиянии

1 Февраля 2020

Минька проходил мимо учительского дома, когда услышал тихий плач. Заглянул через забор и увидел учительницу математики Анжелику Федоровну. Она сидела на буковом бревне и всхлипывала. Рядом безнадежно застрял топор. Минька мгновенно оценил ситуацию и все понял. Учителка месяц как приехала из Москвы. Отродясь в руках не держала топора. Куда ей с ее тонкими нежными ручками, подумал Минька, справиться с бревном и топором. Он скрипнул калиткой, и Анжелика Федоровна взглянула на Миньку глазами полными слез.

Минька смутился, но виду не подал. Поздоровался, скинул тяжелый вещмешок из-за плеч и телогрейку, бережно поставил к забору двустволку, взялся за топор, стремительно взмахнул им вместе с тяжелой плахой и изо всей силы опустил его на другое бревно обухом вниз. И Анжелика Федоровна не успела глазом моргнуть, как железный обрубок дерева развалился на части. Минька взял один из них, сверкающий коричневато-красным светом, поставил «на попа» и нанес удар уже лезвием топора. Древесина снова послушно раскололась. «Господи, всплеснула руками Анжелика Федоровна, - и откуда в тебе, пятнадцатилетнем пацане, столько силы?!» Минька ничего не ответил. Взял очередную плаху, внимательно осмотрел е и снова нанес точный и сильный удар.

Скоро горка дров уже лежала у его ног: Минька взял наиболее сухую древесину и натесал стружек, наколол тонких щепочек, собрал их вместе с оберемкой дров и отнес в дом. Анжелика Федоровна, молча, последовала за ним. Минька сложил дрова у печки, опустился на корточки, открыл заслонку печи, покачал удивленно головой, увидев. Что она набита слегка обугленными дровами и понял, что Анжелика Федоровна пыталась растопить печь, но у нее ничего не вышло. Да и как могло выйти: кто растапливает печь толстыми дровами? Только москвичка могла придумать такую глупость. Спросила бы у соседей, у тех же учителей, что за стенкой. Нет же, гордая больно. Или чересчур застенчивая – стыдно спрашивать элементарные вещи. И сидит в холоде. В комнате действительно было холодно и сыро. За окном начало октября. И ночи были уже прохладные. Минька же намахался топором и ему было жарко. Он смахнул пот рукавом свитера . разгреб золу, вынул из кармана брюк смятый кусок газеты и засунул в печь. Затем шалашиком стал складывать стружки и тонкие палочки, щепочки. На них аккуратно положил дрова потолще и на самый верх взгромоздил два толстых полена. Пригласил учителку заглянуть в печь: «Вот так надо растапливать печь. Поняли?» Минька вытащил из кармана коробок спичек, извлек одну из них, чиркнул по коробку и поднес трепетное пламя к газете в печи. Газета вспыхнула, с нее огонь, как зверек, перебежал на стружки, со стружек на щепочки. А еще через пару минут уже весело гудело пламя, потрескивали дрова, и от печи потянуло теплом.

Минька взглянул на Анжелику Федоровну и спросил:

- Вы что же еще, ни разу не топили?

- Ни разу.

- А как же вы питались?

- Беру у соседки молоко. В магазине хлеб. Печенье… Ну не могу я справиться с топором и дровами. Бревно, как железное. Топор отскакивает. Печку растопить не могу. Я всю жизнь прожила в Москве. Там ничего этого не нужно было.

- Сказали бы нам. Мы бы пришли с одноклассниками, нарубали дров. Какая проблема?

- Неловко как-то. В селе я оказалась полная неумеха. - Анжелика Федоровна первый раз улыбнулась и Минька подумал, что у не замечательная улыбка. Застенчивая. Как у ребенка. И вообще она замечательная. Когда Анжелика Федоровна первый раз вошла в класс в воздушном, красивом платье, каких Минька отродясь не видел. Она показалась Миньке ненароком залетевшей в класс яркой экзотической бабочкой. Прибавьте к этому не виданные им никогда туфли на высоких каблуках, умело уложенные пшеничные волосы, необыкновенной синевы глаза и станет понятно, почему у Миньки всякий раз перехватывало дыхание, когда она входила в класс. Вот и сейчас, увидев совсем рядом стройную и красивую Анжелику Федоровну, Минька смутился. Ему сразу стало стыдно своих грязных, перемазанных глиной штанов, застиранного, в дырках серого свитера, давно утратившего свой первоначальный цвет, грязного лица и немытых, потных волос.

- Ты что смутился? – спросила Анжелика Федоровна. – Своего вида? Так ты ведь из лесу пришел, не из дома. И вообще тебе очень идут и эти сапоги, и брюки, свитер. В этой одежде ты весь какой-то очень ладный, крепкий, сильный и уверенный в себе. Одним словом, бывалый человек. Лесовик. Наверняка знаешь, чего от жизни хочешь. Так ведь?

- Может быть, - уклончиво ответил Минька.

- Не хочешь сказать?

- Почему же. Лесничим хочу быть.

- Почему именно лесничим?

- Человек тысячи лет эксплуатирует богатства земли. Леса в частности. Пора подумать. Как сберечь лес, природу от непомерных аппетитов человека. У нас были замечательные буковые леса. Буки - чудо природы. Могучие красавцы. А их практически извели на колодки для шитья солдатских сапог, на доски, клепки. Так нельзя. Бук красив сам по себе. И красивая у него древесина, слегка красная и очень твердая. Из него получаются прекрасные музыкальные инструменты. А вообще-то лучше ничего не делать. А просто сберечь красоту. Красоты жалко. Бук дает прекрасные орешки. Ими питаются кабаны, птицы, медведи. Старый ствол бука с дуплом предпочитают всем другим дикие пчелы. Не знаю почему. В буковом лесу всегда белых грибов много. И вообще буковый лес отличается от другого прежде всего тем, что в нем чисто, как в хорошо прибранной горнице. Или в храме. Да буковый лес и есть храм природы.

- А почему в нем так чисто?

- Своими могучими кронами буки надежно прикрывают землю от солнечных лучей. Вот и не растут другие деревья в их густой тени. Буки безжалостно рубят, а пустоши после них занимаю сорные деревья, кустарники, которые ни для каких хозяйственных нужд не годятся. Да и красота в них на грош. Буков мало на земле. В основном на Кавказе, в Крыму, да и в Карпатах. Вот, пожалуй, и все. Ну разве не расточителен человек, уничтожая их для своих жалких целей? Я уверен, что когда-то их было гораздо больше. Беда буков в том, что у них ценная древесина. Я читал, что леса экваториальной Африки европейцы вырубают, и пигмеи, знающие каждое дерево в лесу, когда его срубят, бегут за увозящими крыжи машинами и не могут понять, зачем белые это делают. Я тоже не могу понять. Может, буки пришли к нам из далеких эпох, когда еще не было человека. Как весточки той неведомой нам далекой третичной или иной эпохи. А мы их – топором. Или пилой. Их надо защищать от нас, людей. И почему человек считается венцом природы? Самым разумным? Разве он таковой? Никто из животных не уничтожает природу. Живет в согласии с ней. Все, кроме человека. Только он оставляет после себя пустыню. Или мусор. Человек – враг природы. Безжалостный и жадный. Близорукий. Живет одним днем. Вот потому я и хочу стать лесничим. Может, спасу хоть одно дерево. Один бук. Или одну бабочку. Чтобы не погиб мир, как у Бредбери.

- Ты задумываешься об отношениях человека и природы, о месте человека в мире?

- А почему бы и нет? Или в деревне люди не способны мыслить?

- Я так не думаю.

- Главная энергия человека направлена на разрушение. И только маленькая толика - на что-то иное. Я вот целый день сегодня на охоте думал: «А зачем собственно природе человек? Для самоуничтожения»? Иное, - не приходит в голову. И, помолчав, спросил: я вас согрел?

- Да я впервые за последние две недели согрелась.

- А теперь вас надо как следует накормить, - улыбнулся Минька.

- И что ты для этого сделаешь? - спросила Анжелика Федоровна, подыгрывая Миньке шутливым тоном.

Минька смутился своей внезапной смелости:

- А вот сейчас увидите.

В печи уже пылало вовсю. Минька набил горячий, пышущий огнем зев печи дровами под завязку. Вышел во двор, помыл руки под умывальником, подумав, что надо будет его перевесить в сенцы. Не бегать же Анжелике Федоровне по холоду умываться во двор. Вернулся в сенцы, нашел сковородку и разделочную доску, оставленную бывшими жильцами. Принес их в комнату. Сковородку поставил на печку, а доску положил на стол. Извлек из мешка большой кусок мяса, бросил на разделочную доску, достал из ножен висящих на ремне, большой и острый нож и стал резать мясо.

- Миша, ты что делаешь? - удивленно спросила Анжелика Федоровна. - Вы же месяц не ели горячего. Вот я вам и приготовлю горячий ужин. Нарезанное мясо Минька положил на разогретую сковородку.

- Запоминайте, мясо надо класть обязательно на хорошо разогретую сковороду. Иначе оно будет липнуть к сковородке, и вы его не отдерете. А сейчас оно легко двигается, видите? - Минька подсунул под мясо нож и стал переворачивать куски.

- Мама сначала лила на сковородку маслом.

- Ни в коем случае. Мясо будет не вкусным. Жир обволакивает мясо и не дает выпаривается воде. Мясо будет водянистым. Воде надо дать выпарится. И только тогда можно добавлять жир. Если он у вас есть.

- Есть, - сказала Анжелика Федоровна.

- Ну и отлично. Пока мясо будет жариться, мы с вами почистим картошку. Есть картошка?

- Есть. Тоже осталось от старых жильцов.

- Я так и понял. - Минька вышел в сенцы, набрал тарелку клубней, налил в кастрюльку воды, извлек из кармана перочинный нож и ловко стал чистить картошку.

- Миша, ты и картошку можешь чистить? - Не переставала удивляться Анжелика Федоровна.

- А кто же не может сделать эту ерунду?

- У нас это всегда делала мама, - вздохнула Анжелика Федоровна. Поэтому я ничего не умею делать по хозяйству.

- И вы ни разу не чистили картошку? - с удивлением спросил Минька. - Ни разу.

- С ума сойти. Но тут же спохватился. - Анжелика Федоровна, этому всему легко научиться. Никаких премудростей.

Минька помешал ножом мясо. Оно уже стало румяниться. Минька подождал пока мясо приняло аппетитный вид, влил в сковородку подсолнечное масло, помешал мясо. Нарезал картошку кружочками, высыпал на сковородку, закрыл крышкой. И сказал:

- Через двадцать минут ужин будет готов. Можно ставить чайник.

- Но у меня нет сахара, - призналась Анжелика Федоровна.

- Не беда. У меня есть в вещмешке. Мы шли на охоту на два-три дня. И запас еды брали соответствующий.

- На два-три дня?!

- Да.

- А где вы собирались ночевать?

- В лесу. Где же еще?

- Как в лесу?!

- Обыкновенно.

- А не страшно?

- Так мы же с ружьями. А потом, кого боятся? Всякий зверь человека боится. Так вот мы собрались на два-три дня, а убили двух кабанов в первый же день. Выполнили план так сказать, досрочно. - Минька улыбнулся.

- И ты тоже стрелял в кабана?

- Да. Я тоже.

- И давно ты охотишься?

- С одиннадцати лет. Я не один такой. Многие мальчишки ходят на охоту. У всех ружья.

- И родители вас пускают? - ужаснулась Анжелика Федоровна.

- А почему бы нет?

- Вы же нечаянно можете перестрелять друг друга.

- Пока, слава богу, все живы. Мы в лесу строго соблюдаем правила безопасности.

- И какие же это правила безопасности? - с усмешкой спросила Анжелика Федоровна.

- У нас закон: стрелять по цели, которую ясно видишь. Ни при каких обстоятельствах не стрелять на шорох. Можешь подстрелить товарища или же свою же охотничью собаку. Не брать на охоту незнакомых людей. А только проверенных. Ну и много еще чего.

- Например?

- Например, если человек стреляет плохо, ни за что не возьмем. Зачем? Только зверей пугать.

- И что для тебя охота?

- Как что? Охота - это древнейшее занятия мужчин. Мужчина - это добытчик. Вот мы и добываем зверя. Кабанов, медведей, косуль, зайцев, лис, куниц.

- А не жалко?

- Жалко, когда убьешь зверя, и он лежит на земле. А когда гонишься за ним, стреляешь, об этом не думаешь. Я, например, так и не могу до сих пор пересилить себя и снимать шкуру с убитого зверя. Ребятам это не нравится. Я их понимаю. Ведь это тяжелая работа. А потом охота - это не только добыча зверя. Это и выносливость, и выдержка. И красота. Лес, горы прекрасны в любое время года. Бежишь за зверем, его гонят собаки. А ты в какой-то миг вдруг замрешь, увидев ветку клена, забывшую уронить листву, и она сияет, как флаги, среди черноты других деревьев. Или тебя обожжет где-нибудь на берегу ручья кисть калины. Семейка желтых трогательных опят на пеньке. Греются. Выбирают осеннее тепло. И вздрогнешь от красоты, забудешь, зачем ты в лесу. Там даже лай собак не тот, что в селе. Словно звон колокольчиков гулко разносится в пустом лесу, застывшем в великом молчании, перед скорой уже зимой.

- Миша, ты наверное много читаешь? Или некогда?

- А как без этого? - Минька помешал картошку. От сковородки шел сытый дух. Чайник давно булькал, напоминая о себе. В комнате уже согрелся воздух. Появилось ощущение жилья. Минька заварил чай в белом с отбитым носиком чайнике. - Пусть настоится. Будет вкуснее. - Насыпал на тарелочку кусковой сахар из газетного кулька, извлеченного из кармана вещевого мешка. Наложил на большую тарелку пышущей паром картошки и мяса, поставил на стол: - Садитесь ужинать. А я сбегаю за водой.

- Мне сегодня вода не нужна. А завтра схожу к роднику сама.

- Вам вода нужно сегодня. Уверенно сказал Минька и вышел в сенцы. Взял два ведра, коромысло и отправился к роднику. Благо, он был неподалеку. Минька сбежал, чтобы прийти в себя. Ещё бы! Разговаривал с Анжеликой Федоровной! Сидел рядом с ней! Совсем близко по-домашнему, и видел ее сияющие глаза, красивые которых нет в целом свете.

В школе каждый год появлялись новые учителя. И ученики с интересом ждали, кого пришлют на этот раз. Учителя в школе, как правило, не задерживались. Отрабатывали после института положенный срок - три года и уезжали. И когда Минька первый раз увидел Анжелику Федоровну, он был настолько поражен ее красотой, что математика сразу стала его любимым предметом, хотя раньше он ей и терпеть не мог. И когда его дружок Сашка Чумаков получил двойку, он ему пригрозил, чтобы это было в последний раз. - Ты что втюрился в математичку? - спросил Сашка.

- Втюрился не втюрился, а нечего ее подставлять. Такие умники как ты нахватают двоек, и она, гляди, сбежит в свою Москву, не отработав и года. Понял?

- Понял, что ты с нее глаз не сводишь, - сказал обижено Сашка. - Но математику, тем не менее, стал учить, как и все ребята в классе. Новая учительница понравилась всем, за исключением Сашки. «Ишь краля заявилась. Платья, туфли, прическа, - говорил пренебрежительно Сашка. - Пошла бы в поле поработала, как наши матери, мы бы тогда увидели и прическу и высокие каблуки. И куда бы ее красота девалась. Любая золушка в королевском наряде становится принцессой.

- Вот из-за таких умников она и сбежит. Кто тогда будет учить нас, остолопов? - сказал Минька.

- Кто, кто. Найдется кто, - ответил не сдаваясь Сашка. - Каково нашим девочкам, одетым в тряпье, в несуразные туфли, смотреть на эту расфуфыренную куклу? У моей сестры одно платье. На все случаи жизни. А у этой каждый день новое.

- Ну не каждый, положим, день.

- Ну, через день. Так нечестно.

- Вот выучится твоя сестра в школе, окончит институт и будет тоже ходить в красивых платьях и туфлях.

- Это когда еще будет!

- А что ты предлагаешь?

- Не знаю.

Минька набрал воды в роднике, вскинул привычно на плечи коромысло и быстро пошел по улице. В словах Сашки была своя саднящая правда, и это не давало покоя Миньке. Они были с Сашкой ровесниками. Родились в сорок первом, когда началась война. Нахлебались голода и холода. В первом классе писали на газетах. В пятом впервые увидели конфеты. В шестом и ему и Сашке впервые купили ботинки. Жили трудно. Но зато в них была невероятная жажда учиться. Чего-то добиться в этом мире. Сделать его хоть чуточку справедливее, чтобы не думать о куске хлеба, который давался их родителям ценой невероятного труда.

- Ну зачем ты ходил по воду? - укорила Анжелика Федоровна Миньку. Минька ничего не ответил. Молча поставил оба ведра с водой на печку и подложил в огонь дров. Принес из прихожей в ванну.

- Зачем все это?

Минька смутился. И не глядя на Анжелику Федоровну тихо сказал:

- Когда вода согреется, вы сможете помыться. Вы же, наверное, стесняйтесь ходить в баню?

- Откуда ты знаешь?

- Предполагаю. В бане работает тетка Сашки. Баню топят по субботам и воскресеньям. Я попрошу тетку Сашки, чтобы она в субботу затопила баню на час раньше и вы там будете совершенно одна... я пойду. Не буду больше мелькать перед глазами.

- Да я страшно рада, что ты у меня. И поэтому ты никуда еще не пойдешь. Мы поужинаем вместе. Ты мне устроил сегодня настоящий праздник. А сам хочешь уйти. Так нечестно. Я обижусь.

Минька нерешительно топтался у дверей.

- Ну, пожалуйста. Я тебя очень прошу. Я каждый вечер одна. Совершенно одна. Понимаешь? Пока ты здесь не появился, квартира была мертвой. Ты вдохнул в нее жизнь. Я по вечерам не хотела возвращаться в пустую, холодную квартиру. Все свободное время проводила в школе. Ты волшебник, Миша. И я тебя никуда не отпущу. Анжелика Федоровна подошла к Миньке, взяла его за руку и, как маленького, повела к столу.

- У тебя жесткая ладонь, вся в мозолях. Много приходится работать?

- В селе всегда работы хватает.

- Садись, - своей заботой ты напомнил маму. Мне давно не было так хорошо. Ты всегда такой заботливый и внимательный?

- Я как-то никогда об этом не думал. Просто я делаю то, что должно делать. Вот и все.

- Ну и замечательно, - Анжелика Федоровна положила на тарелку картошку с мясом и подтолкнула Миньку к столу. - Садись. Я буду рада, если ты будешь приходить ко мне. И многому меня научишь, правда?

- Попробую.

- Я когда почувствовала запах жареного мяса и картошки, у меня закружилась голова. Я здесь все время не доедала. Забыла, что такое горячая еда.

- Вы жертва собственной стеснительности. Так нельзя.

- Меня всегда так плотно опекали родители, что я никогда ни о чем серьезно не задумывалась, как буду жить без них. Тебя оставь одного в лесу и ты не пропадешь. Так ведь?

- Так.

- А я пропаду. И в селе у вас пропадаю.

- Вы еще не привыкнете. Все гораздо проще, чем вам кажется. Уверяю вас. У нас хорошие люди. Не бойтесь обращаться к ним. Они научат, подскажут. Моя мама замечательно готовит пельмени. Хотите, приглашу вас на пельмени?

- А удобно?

- О чем вы говорите? Она будет рада. Мама в молодости работала в Москве на табачной фабрике. Набивала папиросы, как говорит она.

- Спасибо. - Анжелика Федоровна отложила вилку. - Наелась. Впервые после того как уехала из Москвы. Спасибо большое, Миша. Ты замечательно готовишь.

Минька вскочил и налил учительнице чаю граненый стакан. Придирчиво посмотрел:

- Кажется, хорошо заварился. Вы любите сладкое?

- Люблю.

- Пейте. Минька опустил в стакан большой кусок сахара. А ты?

- Предпочитаю фрукты. У нас большой сад. Все лето сушим плоды. А зимой мама варит компоты. Мама - гребенская казачка.

- О таких не слышала.

- А что вы в Москве слышите? Мы ведь провинция. Страна огромная. Всего знать невозможно. О гребенцах написал Лев Толстой в своей повести «Казаки».

- Я читала «Анну Каренину», «Войну и мир», а «Казаков», к сожалению, не читала. А ты читал?

- Для гребенцов толстовская книга, как икона. Многие держат ее за иконой. Мама тоже.

Толстого привез на Терек его младший брат Николай. Он служил в станице Старогладковской. Это недалеко отсюда. Лев Николаевич прожил среди гребенцов в общей сложности около трех лет. Приехал никем. Не зная, чем заняться в жизни. Какой избрать род деятельность. В гребенких станицах он нашел цель своей жизни - писательство. Влюбился в быт гребенских казаков и всю жизнь потом любые события оценивал с их точки зрения. Он приехал на Терек из Крепостной России. Его страшно поразила свободная жизнь гребенских казаков. В них нельзя было не влюбиться. Я несколько раз перечитывал книгу. Она удивительная. И люди изображенные в ней, удивительные. А главное - независимые.

- Как ты, - неожиданно сказала с улыбкой Анжелика Федоровна. - Москвичи не такие. Они все больше говорят. А ты, как я поняла, человек дела.

- Не знаю. Я как все. - Минька поднялся из-за стола: - Что-то я больно разговорился. Извините. Я пойду.

- Ты мясо забыл забрать.

- Это вам, - сказал Минька. - У меня его в мешке предостаточно. А вы учитесь варить борщи, супы. Жарить котлеты.

- Если ты меня научишь. Я буду исправная ученица.

- Договорились, - сказал Минька. - Доброй ночи!

На следующее утро Анжелика Федоровна проснулась от какого-то шума во дворе. Выглянула в окно. Там ватага десятиклассников вместе с Минькой пилили, кололи и складывали в сарайчик дрова. Анжелика Федоровна вышла на балкон:

- Молодые люди, спасибо, конечно, за дрова, но вы не приготовите уроки: у вас же занятия во второй смене.

- Мы делаем уроки с вечера, - сказал Минька. Не беспокойтесь, Анжелика Федоровна.

К полдню букового тяжелого толстого кряжа уже не было. Кряж был распилен и порублен на поленья, а поленья аккуратно уложены в сарайчике. Это значило, что дровами она была обеспечена месяца на три не меньше. И Анжелика Федоровна подумала, что, может быть, жизнь и вправду наладится, и она сможет выжить в селе положенное после окончания института три года по направлению.

В пятницу вечером Минька подождал Анжелику Федоровну после уроков и пригласил на пельмени.

- Мама ждет, - сказал он. Вы обещали придти.

- Ну, раз обещала, значит, пойдем.

Минькин дом стоял в глубине двора. И они шли по тропинке среди оранжевых, фиолетовых, розовых, желтых, белых благоухающих горьковатым запахом дубков.

- Миша, откуда такая красота?

- Мама любит цветы. Это что, Вы бы видели, какие у нас бывают астры! К сожалению, они уже отошли.

Когда они вошли в дом, мать Миньки, крепкая моложавая женщина с открытым лицом, уже налепила пельменей. Они лежали на больших ситах.

- А я гадаю: придете - не придете, - сказала она приветливо, вода уже кипит. Осталось только опустить пельмени и через десять минут они будут готовы. Минька мне все уши прожужжал про вас. Кажется, он в вас влюбился. Минька, Чего молчишь?

- Мам, скажешь тоже, Минька густо залился краской.

- Видите, покраснел, как девица. Наверное, и вправду влюбился. Анжелика Федоровна быстро взглянула на Миньку:

- Ну, вот смутили парня. Да и меня, признаться, тоже.

- Тогда извиняйте. Мы люди простые. Без хитростей. Могу одно сказать только, как вы появились в школе, Минька так и светится. Хоть спички от лица зажигай.

- Мам, я же тебя просил.

- Все сынок, больше не буду. Садитесь к столу. Пока пельмени будут вариться, я вас угощу компот из сухофруктов.

Минькина мать налила большую кружку до краев.

- Пейте. Он полезный. К тому же с медом. Мед диких пчел. Особо ценный. Минька ходит с соседом в лес. Находят диких пчел. Сосед делится медом. Подкармливаю им детей, чтобы меньше болели. После войны прошло десять лет, а на трудодни как ничего не давали, так практически и не дают. Люди живут с огорода: кукурузой, картошкой, овощами. Хорошо у меня сыновья - охотники. Всегда с мясом. Опять же, есть, кому помочь с прополкой, уборкой урожая. Круглый год в работе. Зимой копают и сдают на приемный пункт черемшу. Летом - малину и ежевику, дикие плоды. Осенью - дикие груши и яблоки, грибы. Опять же с весны носят каждый день куканы форели. Сыновья - наши кормильцы. Особенно Минька. Безотказный. Брат откажется, сестра сбежит на улицу, а этот беспрекословно делает все, что надо.

- Мам, мы так не договаривались. Перестань или я уйду.

- Мать похвалит, соседи поругают. Все и уравновесится.

- А у тебя мама красивая. В ней есть достоинство. Наверное она из старинного казачьего рода? - спросила Анжелика Федоровна, когда они вышли из дома.

- Так и есть, - сказал Минька. - Но мама не любит говорить об этом.

- Почему?

- Казаки в своем большинстве поддерживали царизм. Многие из них были репрессированы, расстреляны. Мамина семья - офицерская, не была исключением. Одних ее родственников расстреляли, других сгноили на лесозаготовках на севере, в шахтах и рудниках на Колыме. Ее сестры и она сама выросли в детдоме. Но не забыли своих корней.

- А кем ты себя ощущаешь?

- Кем я могу себя ощущать, если нашему казачьему роду четыреста лет? - вопросом на вопрос ответил Минька. - Мой двоюродный дед на первой мировой получил все возможные воинские награды. Воевал с красными, оставшись верным присяге. И я, его внук, должен считать его врагом? С какой стати. Вырасту и обязательно его найду. Скажу, что мы его никогда не забывали, гордились им.

Минька помолчал, потом предложил:

- Поедемте, я хочу показать вам в сад.

Стояла ночь. И полная луна заливала своим мистическим потусторонним светом яблони, темные горы и серебряные вдали горные хребты покрытые снегом. Сад обрывался крутым спуском к реке. Вода блестела в лунном свете. Стояла мертвая тишина. Лишь изредка тишину нарушали падающие яблоки. Вдруг откуда-то донеслась мелодия. Женский голос томительно пел чудный старинный романс «В лунном сиянии снег серебрится…»

И столько было в голосе, в словах светлой печали, надежды, что разрывалось сердце. - Откуда этот романсы здесь?

- Мама любит. У нас патефон. Есть пластинки с романсами и в исполнении Изабеллы Юрьевой, Козина, других певцов.

- Господи, Миша, так красиво, что хочется плакать от совершенства природы.

- И несовершенство человека, - усмехнулся Минька.

- В такие минуты об этом не хочется думать.

- Я понимаю вас. Хочется любви. Чтобы рядом был близкий и все понимающий человек. Все это у вас еще обязательно будет.

- Миша, ты аки змей. Все понимающий и искушающий. Правда, ты все понимаешь. Даже странно. Ведь ты так молод.

- Разве мудрость зависит от возраста?

- Миша кем бы ты хотел стать?

- Моя мама говорит: главное, состоятся человеком, а в какой ипостаси – не важно.

- А все-таки?

- Не знаю. Может гончаром. Может охотоведом. Археологом. Столько интересных в мире профессий! А жизнь одна. Несправедливо. А вы хотели стать учителем?

- Мой папа - доктор математических наук. Вот я и пошла на физмат. Миша, а ты счастливый человек, - неожиданно сказала Анжелика Федоровна - Почему вы так решили?

- Я не решила. Так оно и есть.

- Может быть. Я как-то не задумывался.

- Задумываются, когда счастье уходит. А когда оно в тебе и ты пронизан им, ты его просто не замечаешь.

Анжелика Федоровна неожиданно повернулась к Миньке, оказавшись с ним лицом к лицу, пристально посмотрела ему в глаза и осторожно поцеловала в щеку, погладив по лицу горячей ладонью. И Минька, сам до конца не сознавая, что делает, быстро обнял Анжелику Федоровну и поцеловал больно в губы. Она резко оттолкнула его:

- Ты сошел с ума. Что ты делаешь? - она сказала это растерянно и тихо: - Так нельзя.

Миньку бросило в жар. Значит Анжелика Федоровна что-то чувствует к нему, как чувствовал он что-то огромное, светлое, что переполняло его сердце с той минуты, как он впервые увидел ее. Но как он мог, смел, сказать ей об этом. Ведь она была его учительницей и гораздо старше его. А он был для нее всего лишь учеником. И никем больше. Мальчишкой в ее глазах. Для него это было невыносимо. Почему, почему ему не было 20-25 лет. Чтобы они были на ровнях. И тогда он мог бы сказать ей все, что чувствовал к ней. Как любил ее. И как бы берег ее и лелеял.

Круто повернувшись, чтобы не сделать что-нибудь такое, о чем он потом будет жалеть, словно он притронулся к запретному плоду, Минька не простившись, быстро зашагал к дому.

- Миша, ты почему уходишь, даже не сказав: «До свиданья». - Я тебя обидела? - окликнула его Анжелика Федоровна.

Но Минька только ускорил шаги и ничего не ответил.

«Я хочу ее целовать и обнимать. Я хочу вдыхать запах ее волос. Чувствовать тепло ее кожи, - говорил он себе. И тут же возражал: «Ты сошел с ума. Так нельзя. Это не по правилам. Ты не должен этого делать. Ни при каких обстоятельствах. Она ведь математичка. Полагает, что чувства можно разложить по полочкам. Только чувства - не математика, где все ясно и понятно. Здесь нет правил. Понимает ли она это?».

Ночью Минька не спал. Сердце его сильно и больно билось. Словно его ударили. И он не знал, как успокоить его. Не знал, каково будет ему быть завтра на уроке математики, и как будет реагировать Анжелика Федоровна. Но она вошла в класс как всегда нарядная и красивая. И за весь урок ни разу не взглянула на Миньку. Словно его не было в классе. Он сидел, опустив глаза, как провинившийся.

На следующий урок алгебры, который был через два дня, Минька не пошел. А вечером, выйдя из школы, столкнулся с Анжеликой Федоровной на улице.

- Я думала, ты заболел, - промолвила она. А твой дружок Сашка сказал, что на других уроках ты был. Что с тобой?

- Ничего, - тихо сказал Минька.

- А все-таки?

- Вы все сами знаете, - сказал Минька и, обойдя учительницу, пошел по улице.

Анжелика догнала Миньку и пошла рядом:

- Миша, так нельзя. Ты же мучаешь меня. Я сегодня не спала ночь. Я не знаю, что делать. Мне с тобой хорошо. Без тебя в квартире пусто. Давай помиримся. Только не будем позволять себе ничего лишнего. Мир? Ну не обижайся. Пожалуйста.

- Хорошо, - соврал Минька. Он ничего хорошего в этом не видел. Анжелика Федоровна взяла Миньку, как маленького за руку и повела на край села, туда, где внизу под крутым яром что-то торопливо говорила река. Они сели на скамейку у родника, тесно прижались друг к другу и молчали.

- Надо идти домой, проверять тетради, - сказала бесцветным голосом Анжелика Федоровна. Минька ничего не ответил, и Анжелика Федоровна до самого дома так и не выпустила ни разу его руки. У дома Минька попытался обнять Анжелику Федоровна, но она решительно толкнула его:

- Пожалуйста, не надо. Давай просто постоим и помолчим.

- Неужели в жизни должно быть все по правилам неизвестно кем придуманным. Но это будет занудство, а не жизнь. Потому эти правила каждый день и нарушают, - сказал Минька.

- Без правил был бы полный хаос. Я это хорошо знаю как математик.

- А я знаю, что завтра вас ждет баня. Я предупредил Сашкину тетку. Не забудьте.

- Ну как ты себе представляешь: я приду и скажу: «Здрасьте. Обо мне с вами говорил Миша». Так?

- Понятно. Значит, завтра я зайду за вами и отведу вас.

- Вот это другое дело, обрадовалась Анжелика Федоровна.

Потом, когда она выпорхнула из клубов пара и, взяв Миньку за руку, побежала к реке, Минька заметил, с каким удивлением тетка Сашки посмотрела им вслед и осторожно отнял руку.

- Ты чего?

- Ничего. Здесь село, а не Москва, завтра все село будет судачить. А я не хочу, чтобы хоть тень облака упала на вас.

- Понятно. Ты меня уже разлюбил? Прости. Я пошутила. Просто у меня такое чувство после бани, что слегка меня толкни, и я полечу. Баня, оказывается, это так здорово. Как заново народилась. А ты: судачить будут. После бани всегда так?

- Всегда. Тогда буду ходить два раза в неделю. Может, научусь летать? Собственно, я и так летаю. Я существовала до знакомства с тобой. А теперь живу. У меня замечательное настроение. И я, хочешь, признаюсь тебе, что обратила внимание на тебя на первом же уроке. Ты был самый симпатичный в классе. У тебя был открытый и упорный взгляд. Ты словно хотел внушить мне, чтобы я обратила на тебя внимание. Теперь ты знаешь, как я к тебе отношусь. Но у нас с тобой все равно ничего не будет. Потому что я учительница, а ты ученик. Если бы что-то было, это было бы неправильно. Мы делаем что-то запретное. А запретный плод сладок. Я дала себе слово, что не буду больше подпускать тебя к себе. И боюсь, что однажды не сдержу слова. Но тогда я перестану уважать себя и тебя.

На следующий день Миньку пригласил зайти к себе домой директор школы. Он директорствовал второй год. Приехал после окончания института. Преподавал историю. Быстро освоился в селе. Ходил с Минькой на охоту, рыбалку, Минька учил его отливать пули и заряжать патроны, играл по вечерам с ним в шахматы. Если бы кто-то сказал, что они друзья, Минька да и Александр Павлович оба сильно бы удивились. Но они ими были, сами того не подозревая. Александр Павлович встретил Миньку широкой улыбкой и словами:

- Ну, когда на охоту?

- Когда бурьян в лесу пожжет мороз и он ляжет, станет далеко видно, тогда можно.

- Я ружье новое купил. Решил тебе показать - Александр Павлович вышел в другую комнату и вынес сверкающую вороненой сталью, двустволку.

- Бескурковка?

- Ага, - радостно сообщил Александр Павлович.

- Я же вам говорил, чтобы бескурковку не брали. Опасное оружие. Для опытных охотников только.

- А я что, не опытный?

- Еще какой опытный! - иронично подтвердил Минька.

- Я собственно не для того тебя позвал, чтобы похвастаться ружьем новым. У тебя, говорят, роман с Анжеликой Федоровной. Так я тебя попрошу, будь поаккуратней. Ну, не афишируй его. Бабы болтают. До района дойдет, пришлют комиссию и шуганут Анжелику Федоровну с работы за то, что учеников развращает. Такие всегда найдутся ревнители нравственности. Побереги ее. Ни к чему нам пересуды.

- Вы хоть Анжелике Федоровне ничего не говорите.

- Естественно.

И Минька стал избегать встреч, чтобы не обидеть Анжелику Федоровну ненароком. Ведь его тянуло к ней, как магнитом. И чем больше тянуло, тем он упорней избегал ее. Минька страдал. Загнал свои чувства на самое донышко души. Пропадал на охоте, а потом стал готовиться к выпускным экзаменам. Летом уехал учиться в институт и вернулся только через год, на каникулы.

В первый же вечер отправился вечером в клуб в кино. И там у кассы столкнулся с Анжеликой Федоровной. И странно, словно не было недомолвок, избеганий друг друга.

- Миша, ты стал совершенно взрослый. - Подошла к нему Анжелика Федоровна. - Подрос еще. В плечах раздался. Как успехи в институте?

- Нормально.

- Почему не писал? Я ждала твоих писем. Все время ждала.

И потом, когда они уже сидели в зале и на экране что-то происходило, Минька совершенно ничего не видел. В нем все время музыкой звучали слова Анжелики Федоровны: «Я ждала твоих писем». Этим было сказано все. Значит, она не забыла его. Значит, чувства остались. Минька положил свою горячую руку на ладонь Анжелики Федоровны.

- Миша, а я вышла замуж. За Александра Павловича, - тихо сказала Анжелика Федоровна. Ты же ни слова, ни полслова не подавал о себе. Боже, какие же мы глупые, - со стоном сказала она. - Что мы наделали!

Миньку словно ударили молотком по голове, как бьют быка перед тем как прирезать. Он встал и, шатаясь, вышел из темного зала. Свет для него померк. Не было звезд. Не было луны. Даже река словно перестала шуметь. Мир умер. Обеззвучился. Утратил цвета и запахи. И он утратил себя. Словно его выпотрошили, выскоблили и внутри ничего не осталось. Одна пустота. И в этой пустоте ему теперь предстояло заново осваиваться и жить.

В конце августа он уехал в институт, а еще через месяц пришло письмо от матери, в котором она среди разных сельских новостей сообщила, что Анжелика Федоровна рассталась со своим мужем, и он уехал.

Женщины, они всегда торопятся жить и проверяют свои чувства через постель другого мужчины, подумал Минька с горечью. А потом страдают и жалуются, что мужчины их не понимают. И отправился на лекцию


Виктор Богданов

Если Вы желаете оказать нашему изданию посильную материальную помощь, нажмите кнопку «Поддержать журнал», которую Вы увидите ниже, пожертвовав сумму, которую Вы посчитаете нужным. Благодарим заранее!
Поддержать журнал
ДЛЯ РАСПРОСТРАНЕНИЯ ПУБЛИКАЦИИ ПО СОЦИАЛЬНЫМ СЕТЯМ, ЖМИТЕ НА ЭТИ ЗНАЧКИ



Оставить комментарий:

Текст сообщения*
Защита от автоматических сообщений
Загрузить изображение