Мисс Бах — агент Моссада. Она американка из городка Саус-Бенда, что в штате Индиана. В израильскую разведку попала благодаря большой деловитости и уравновешенности в сложных ситуациях и абсолютно не еврейской внешности.

После спецподготовки в Моссаде мисс Бах (полагаю, что это ее не настоящее имя) в конце 60-х годов отправили в Дамаск в качестве инструктора по компьютерному программированию (!). Затем в течение ряда лет постоянно невозмутимая мисс Бах поставляла сведения о мощности и местоположении сирийских радарных установок. После чего была из Сирии отозвана – целая и невредимая и готовила себя провести остаток жизни в израильских поселениях на Западном берегу Иордана. Однако жизнь ее в будущем оказалась еще более деятельной и бурной и снова связанной с ее старыми друзьями и соратниками. Но пока не пришло время об этом рассказать.

Амину аль-Муфти некоторые источники считают самым ценным агентом израильской разведки в среде палестинцев. Ее так и называли “Жемчужина израильской разведки”. Вклад Амины в обеспечение безопасности Израиля трудно переоценить, ибо поступавшая от нее информация предотвратила великое множество терактов палестинских боевиков. Эта информация позволила скоординировать антитеррористическую деятельность израильских спецслужб. Амина, без сомнения, была самым талантливым агентом, которого Моссад внедрил в палестинскую среду в 70-х годах прошлого столетия.

Амина аль-Муфти родилась в черкесской семье в 1935 г. в Иордании. В принципе, черкесы попали на Ближний Восток после Русско-турецких войн 18-19 в.в. в попытках сторон “решить извечный восточный вопрос” (К.Маркс) и гонений на них со стороны царского правительства, когда часть гонимых ушла из насиженных мест и добралась до Палестины. Сегодня черкесы живут в небольшом количестве в Израиле, еще меньше их в Иордании и Ливане. Они всегда хорошо относились к евреям и были лояльны к Государству Израиль, хорошо зарекомендовали себя в службе в израильской армии и разведке. Они до сих пор бережно сохраняют свою культуру и придерживаются своей религии.

В 1972 г. один из бывших израильских пилотов, судя по всему, занимавшийся вербовкой агентов для Моссада, находясь в Вене, познакомился с молодой черкешенкой, которая влюбилась в него и оказалась идеальным кандидатом для вербовки. Впрочем, вполне возможно, что и пилот влюбился в нее. Прекрасные внешние данные буквально завораживали мужчин и редко кого из них оставляли равнодушными. Ее отличал высокий интеллект, свободно владела ивритом, арабским, английским, французским, черкесским, турецким и немецким языками.

Она получила прекрасное медицинское образование и была квалифицированным врачом.

Амина аль-Муфти была тайно переправлена в Израиль, где прошла обучение в специальной школе Моссада. В ходе ее подготовки к будущей работе в разведке инструкторы и наставники отмечали ее феноменальные способности, старание и высокую работоспособность, а также психологическую устойчивость. Отметим к слову, что имя Амина означает «верная», «надежная». После окончания учебы Амина аль-Муфти уехала в Австрию. Через некоторое время она переехала в Бейрут.

В 1970 г. штаб-квартира ООП перебралась в Ливан, откуда палестинцы стали совершать рейды на территорию Израиля. Поэтому для Моссада было важно иметь в Ливане своих надежных агентов. Амина стала одним из них. Перед ней поставили важные задачи, в частности, сблизиться с верхушкой ООП и стать там своим человеком, наладить каналы связи для израильских агентов.

Ее задание, которое она без всяких колебаний согласилась выполнять, состояло в том, она должна была завести в Бейруте как можно больше знакомств среди местных палестинцев. Ей это было несложно: она великолепно знала палестинскую среду и в случае необходимости могла легко в нее войти. Она ненавидела ООП и экстремистов, которые, по ее мнению, не давали привести ближневосточный конфликт к его мирному концу. Благодаря своему медицинскому образованию, с помощью израильтян Амина открыла в Бейруте клинику. Эта клиника заработала в полном объеме по выполнению своих явных и тайных задач в 1975 г., когда в Ливане началась гражданская война между христианами и мусульманами, и в нее начали поступать в большом количестве раненые палестинцы.

Муфти познакомилась со многими высокопоставленными палестинскими деятелями. Поток ценнейшей информации стал поступать из Бейрута. Амина быстро сумела проникнуть в верхушку ООП. Она стала личным другом таких видных палестинских террористов, как Вади Хаддат и Жорж Хабаш, бывала в гостях в доме Арафата и других палестинских лидеров.

В период деятельности Амины на ниве разведки, Моссад знал не только о том, что происходило в высших эшелонах руководства ООП и входивших в нее террористических организаций, но и об акциях, предпринимаемых советской и восточногерманской разведками на Ближнем Востоке. Всю полученную информацию она записывала в специальных донесениях, которые передавала в Моссад через тайники в вестибюлях и туалетных комнатах гостиниц. Она никогда не встречалась с агентами Моссада в Ливане. Срочную информацию передавала с помощью миниатюрного радиопередатчика, которым ее снабдили. Именно Муфти передала Моссаду информацию, что в одном из ливанских гражданских самолетов, направляющемся рейсом в Бейрут 10 августа 1973 г., должен лететь один из главных палестинских террористов лидер Народного фронта освобождения Палестины Джордж Хабаш. Израильские истребители перехватили этот самолет и заставили его приземлиться на своей авиабазе. Но Хабаша в нем не оказалось.

Поток информации, посылаемой Аминой аль-Муфти, неожиданно прекратился в 1975 г. Оказалось, что ее арестовали…

Амина была действительно жемчужиной израильской разведки. Поэтому принимались все необходимые меры, чтобы обезопасить ее деятельность. Как говорилось выше, для передачи информации она пользовалась рацией или «почтовыми ящиками-тайниками», предварительно оставив «маяк» в условленном месте. Но именно этот путь передачи информации и привел Амину к провалу. “Отряд-17″ – палестинская контрразведка случайно обнаружила один из ее «почтовых ящиков». «Засветил» его агент-связник, который не заметил за собой слежку и забрал сообщение. Так палестинцы вышли на Амину.

Проведя обыск в ее клинике и квартире, они нашли радиопередатчик и еще кое-что. Ее долго допрашивали и пытали, причем, не только палестинцы, но и представители КГБ и восточногерманской разведки “Штази”. На несколько лет она полностью исчезла из поля зрения израильских спецслужб. Все попытки узнать о ее дальнейшей судьбе были безрезультатны. Как выяснилось, ее продержали под стражей в пещере около ливанского портового города Сидон в течение пяти лет, пока через Красный крест израильтянам удалось ее обменять на двух террористов-палестинцев, приговоренных к пожизненному заключению. Обмен состоялся на Кипре. После чего Муфти привезли в Израиль. С новым именем и документами она работала врачом на севере Израиля, недалеко от черкесских поселений. Все постарался сделать Моссад.

Совершенно неожиданно имя Амины аль-Мутфи «возродилось» совсем недавно. В новом романе Дины Рубиной «Русская канарейка». Она вывела ее под именем Зара, тоже черкесским, возглавляющей фешенебельное медицинское заведение-хостель для пожилых в Верхней Галилее. Кратко описала ее моссадовскую эпопею, чтобы всем было понятно, кто является прообразом этой ее героини. В хостель приехал один из руководителей Моссада Натан, хорошо знавший ее давно как моссадовского коллегу.

Для Натана она была больше чем подругой, больше чем любимой, больше чем сестрой. Она была сестрой по пыткам. Много лет назад в Ливане их держали неподалёку друг от друга и однажды свезли в некий подвал в деревне в долине Бекаа на очную ставку – на которой оба нашли в себе силы друг друга не узнать. Натан приехал попросить старую подругу и коллегу, у которой, наверняка сохранились связи среди влиятельных арабов, помочь в освобождении из плена очень важного сотрудника, уничтожившего крупного палестинского преступника и террориста, занимавшегося доставкой оружия из Ирана. Пленник – главный герой романа под кодовой кличкой «Кенарь», о выдающейся тайной деятельности которого, разумеется, мало кто знал, был еще и известнейшим в мире оперным певцом, обладавший редким типом голоса – контр-тенор.

Зара (Амина) таки помогла освободить из плена это израильское, еврейское и мировое достояние путём обмена его на похищенного иранского генерала. А заодно и помогла герою романа обрести отца, которого тот никогда не видел.

Уничтожение еще одного главаря террористов, который в списке, посланной от имени Голды Меир группы, был под номером один – Али Хасан Саламэ, завершилось тоже в Ливане. Именно Саламэ спланировал убийство израильских спортсменов в Мюнхене. До этого были другие попытки свести с ним счеты, увы, неудачные.

Первая – в июле 1973 г. в небольшом норвежском городке Лиллехаммер. Оперативная группа отыскала Саламэ и порядка двух недель следила за ним, чтобы убедиться, что это был именно тот, которого так долго искали. В составе группы были две женщины. Одна из них – привлекательная еврейка из Южно-Африканской республики Сильвия Рафаэль постоянно работала в Париже под именем Патриции Роксенбург, официально занимаясь фотографией. Ее роль в Моссаде заключалась в постоянном сборе информации о выступлениях левых и их палестинских приятелей в Европе. Добывать эти сведения ей было довольно легко, вследствие обширных связей, которые она имела в Париже и других городах Европы. Кроме командира, она была единственным агентом Моссада в группе, посланной в Лиллехаммер. Сильвия входила в состав группы наблюдения. В эту же группу была также включена Марианна Гладникова – родом из Швеции. Ее пригласили к участию в операции как человека, знающего язык и знакомого с местностью и обычаями страны.

Позже, на допросах в полиции Марианна рассказывала: “Меня спросили, хочу ли я оказать услугу государству Израиль. Я считала это для себя обязательным, поскольку не отбывала военную службу”. Именно Марианна Гладникова впервые в процессе наблюдения опознала Саламэ по маленькой фотографии, которую ей выдали. Выстрелы прозвучали вечером 21 июля.

После чего боевая группа немедленно покинула Норвегию, а другие агенты затаились на конспиративных квартирах. Но на следующий день выяснилось, что израильтяне ошиблись: они убили ни в чем не повинного официанта из Марокко Ахмада Бучику, убили на глазах его беременной жены-норвежки. Марианну Гладникову и ее партнера по наблюдению Дана Арбеля арестовали через сутки после роковых выстрелов. Находясь в панике, Марианна почти тут же “раскололась” и назвала, среди прочего адрес конспиративной квартиры в Осло, в которой они все должны были скрываться после отъезда из Лиллехаммера. Там полиция обнаружила и арестовала Сильвию Рафаэль и трех других членов группы. При задержании у Сильвии Рафаэль обнаружили поддельный канадский паспорт. Конечный результат этой операции оказался еще более плачевным: были задержаны не только агенты, укрывшиеся вблизи, но и раскрыта в значительной степени деятельность Моссада во Франции и других странах. На состоявшемся в январе 1974 г. суде Сильвия Рафаэль была осуждена на самый большой срок – пять с половиной лет. Марианна Гладникова “заработала” два с половиной года. Но провела в тюрьме только около полутора лет, после чего вернулась в Израиль и работала там программисткой.

В руководстве Моссада по поводу ареста Сильвии говорили, что все к лучшему: она и так была на грани провала, французы и итальянцы уже висели у нее «на хвосте», но самое страшное заключалось в том, что и арабы начали догадываться, кто она такая. Норвежская тюрьма с двухкомнатной камерой “де-люкс” была для нее в определенном смысле убежищем.

Израильтяне признали, что агенты Моссада допустили трагическую ошибку и убили невинного человека. Израиль заявил, что семья убитого получит большую компенсацию. Для пойманных агентов были наняты лучшие адвокаты и одновременно все мыслимые и немыслимые дипломатические усилия, все личные и политические связи были задействованы для их скорейшего освобождения.

Следует отметить, что Сильвия Рафаэль до конца жизни так и не признала, что в тот раз ее товарищи совершили роковую ошибку. Да, она была согласна, что убитый ими араб не был Черным принцем, но категорически не верила в то, что он был невинной овечкой, – поскольку во время слежки за Ахмада Бучикой именно она добыла однозначные доказательства того, что тот получал по почте сообщения от руководства ФАТХа в Бейруте. «Простой человек не получал бы письма от Арафата!» – настаивала Сильвия, и ничто не могло ее разубедить, что он был просто передаточным звеном в преступной цепи.

Во время ареста, Сильвия держалась с мужеством и хладнокровием: отказывалась признать свою вину и настаивала на том, что она фотограф Патрисия Руксберг. В какой-то момент норвежские следователи даже начали сомневаться в том, что их подопечная – агент Моссада. У них появилась мысль, что задержанный командир группы Дан Арбель, который страдая в камере клаустрофобией, “раскололся”, и среди прочего подставил известную своими антисемитскими взглядами французскую журналистку канадского происхождения (за которую выдавала себя Сильвия). К тому же, специалист по орфографии и диалектологии, которого пригласили из Канады, однозначно подтвердил, что госпожа Руксберг говорит «на английском диалекте уроженцев Канады, и ее происхождение из этой страны не вызывает сомнений».

Однако канадский паспортный отдел – это не заведенный в заблуждение профессор орфографии. Канадцы были взбешены, когда выяснили, что Руксберг пользовалась поддельными документами гражданки их страны, и переслали Израилю соответствующую ноту протеста. К слову, за всю историю Моссада подобных нот было достаточно много. Но сама Сильвия на допросах, а затем и на суде по-прежнему держалась высокомерно, глядя прямо в глаза судьям и прокурору. Именно тогда в ее деле появился норвежский адвокат Энеус Сьюдт, который, впервые навестив ее, записал в своем дневнике: «Потрясающее самообладание. Говорит быстро. Очаровательна, чертовски очаровательна. Из тех женщин, которых принято называть «опасными»…» Он не мог тогда предположить степень этой опасности для него лично. Ибо и Сильвия обратила внимание на этого высокого, худого человека с типичным скандинавским лицом интеллигента.

– А адвокат у нас милашка! – сказала она на иврите своим товарищам прямо на заседании суда.

– Как можно в такой ситуации думать о таких пустяках! – отозвался, сидящий рядом Дан Арбель.

Всеобщими усилиями Сильвия Рафаэль провела в тюрьме только 22 месяца. И все это время Энеус Сьюдт регулярно навещал ее в камере. Энеус был членом одной из самых аристократических семей Норвегии, потомственным адвокатом, который во время 2-й мировой войны вместе с отцом сбежал из страны в Англию. Там он поступил матросом на британский авианосец и принял участие во многих морских баталиях. После окончания войны Сьюдт выучился юриспруденции и работал вместе с отцом, который был инициатором нескольких громких процессов против норвежских нацистов.

Итак, весной 1975 г. Сильвия вышла на свободу. Ее депортировали в Израиль. Но потом посчитали нужным отправить в Южную Африку, где она была тепло встречена родным братом Дэвидом. А еще через месяц в доме Дэвида раздался звонок. Когда тот открыл, он увидел… Энеуса Сьюдта.

“Я приехал потому, что понял: я не могу без тебя!” – сказал он Сильвии. На что Сильвия, уже выйдя за него замуж, говорила: “Все наши вышли на свободу, и только меня ты обрек на пожизненное заключение с тобой… Мой Викинг!”

В 1978 г. они переехали в Норвегию. Однако там Сильвия находилась под постоянной угрозой палестинских террористов, которые поклялись убить ее. Поэтому в 1983г., через 10 лет после первого приезда в Норвегию, она покинула ее навсегда и вместе с мужем снова переехала в ЮАР, в Преторию.

По большому счету, это было предсказуемо. Ибо: Сильвия Рафаэль была единственным бывшим агентом Моссада, подлинные имя, фамилия, фотография и даже место жительства которого были широко известны. Они купили роскошную виллу, на которой и прошли последние годы жизни Сильвии Рафаэль.